Три двадцать. До Ксала ещё километров пять, но приземляться вслепую в черте застройки — развлечение на один раз. Конечно, есть эфирные сенсоры, но проще просто упасть в чистом поле, а в город зайти пешком.

 

Прыжок.

 

Ветер в ушах.

 

Тысяча девятьсот метров.

 

Подо мной голая степь. Должна быть.

 

Тысяча шестьсот.

 

Помнится, так же я пришёл в этот мир.

 

Тысяча четыреста.

 

В свисте ветра, свободным от всего, кроме ускоренного падения.

 

Тысяча.

 

Начинаю тормозить.

 

Семьсот.

 

Можно, конечно, импульсами, но эффективней — небольшой постоянной силой.

 

Триста.

 

И куда меня привёл этот путь?

 

Сто.

 

Десять метров в секунду, нулевое ускорение.

 

Пятьдесят.

 

Хотя, вообще, грех жаловаться.

 

Двадцать.

 

Работа есть, платят нормально.

 

Десять.

 

Есть касание.

 

Я выпрямился и осмотрелся. На юго-востоке на фоне звёзд виднеются тени — цепочка курганов, наследие хельджакского вторжения. Крыши самого Ксала едва заметны. Я поправил вещмешок и двинулся к городу.

 

Работа работой, но разве я не страдаю ерундой большую часть времени? Оклад, конечно, идёт независимо от результатов, но факт остаётся. С другой стороны, в Интерполе было так же: дела, требующие вмешательства ликвидатора, попадались от силы пару раз в год. Пока культы Бездны не начали плодиться, конечно. В общем, работа есть, даже общественно полезная относительно, так что всё в порядке.

 

Через пятьдесят минут от высадки, я вышел к черте города. На автомате собрался, прислушался к эфирным сенсорам… и ничего. Если периметр Ксала и охранялся, то активных поисковых заклинаний стража не использовала. Странно.

 

Прождав до пяти утра, я пропустил мимо себя только один патруль да ещё пару одиночек. И ни одного сколько-нибудь серьёзного мага или хотя бы сканирующего артефакта. Этот город точно со дня на день ждёт вражеский десант?

 

Безрезультатно провалявшись в степи до половины шестого, я решил продолжить движение. Ксал встретил меня пустыми, вымершими улицами. На всякий случай я всё-таки включил заклинания на отвод глаз и активное шумоподавление. Если противник не пользуется никакой магией, то этот трюк даёт абсолютную гарантию от обнаружения.

 

Застройка в Ксале была типовой для приморских городов ОКД: радиально-кольцевая паутинка с портом в центре. Разве что в этом конкретном случае рядом с портом также стоял крупный железнодорожный вокзал имперской ещё постройки — Ксал стоял на Транстельрийской магистрали.

 

За четыре часа лёгкой трусцы я осмотрел всё внешнее городское кольцо. Ни одного КПП. Ни намёка на укрепления. Ни следа солдат. Всего один «патруль» — девчонка лет четырнадцати, одноногий, резво скачущий на костылях, и дедок, заставший, наверное, ещё имперское правление. С одной шестилинейкой на троих, зато все при повязках народного ополчения. Очаровательная картина.

 

Совершенно сбитый с толку, я направился к вокзалу. Если где в городе и были солдаты Собрания, то наверняка там. Ведь не просто же так половина улиц Ксала красовалась свежезасыпанными воронками, верно?

 

Перспектива: Гур Траут, торговец правдой

 

Я шёл с Привозки, когда увидел человека с Большой Земли. Таких хорошо видно — надо только смотреть внимательней. Одет в новую шинель, за спиной объёмистый вещмешок, на плече глефа, на голове бесформенная шапка. Такие в Ксале часто бывали. Раньше. До войны. После восполнения потерь никого не осталось.

 

— Извините… — как начать разговор так, чтобы не закончить его сокрытым телом? — Нет-нет, я не собираюсь о вас докладывать ополчению, мне просто нужна помощь.

 

Чужак расслабленно повернулся в мою сторону. Действительно, с чего кому-то докладывать о нём? Да и я прошёл бы мимо, если бы не служил разведчиком в Двенадцатом Общевойсковом. Нас учили видеть то, что есть, под тем, что кажется.

 

— Вы ведь… у вас есть канал в Клор? — наконец спросил я.

 

Наверное, что-то во мне было такое… не знаю. Но чужак сказал только:

 

— Пообедать не хотите, гражданин?..

 

— Траут. Гур Траут. А вы? — спрашивать пришлось уже на ходу.

 

— Сехем. Тит Кузьмич.

 

Очень странный акцент. Аспирация выражена слабо, но и не рыкает, как деновейцы. Вроде бы и есть редукция на безударных, но артикуляция всё равно избыточна. Никогда не слышал ничего подобного.

 

— Вы из Алейна? — я ткнул пальцем в небо Северного Хельджака.

 

— И почему вы так решили, гражданин Траут? — Тит Кузьмич не замедлил шага, не обернулся ко мне.

 

— Очень характерный суффикс патронима, гражданин Сехем.

 

— Отец оттуда.

 

— Ясно.