Поэтому заторы на тракте меньше не стали. Крестьяне не только свозили продукты своего труда в единственный крупный город на многие лиги в окрестности, но и выстраивались вдоль дороги с дарами, ожидая прибытие анирана. Чем ближе к городу мы подъезжали, тем сложнее приходилось Бертраму. Он прокладывал путь, и часто дальше мы могли проехать только через коридор из гессеров. Люди не успокаивались и не уходили до тех пор, пока я не приказывал остановить карету, пока не спускался к ним и не демонстрировал собственную избранность. Пока не прикасался к чьей-либо юродивой голове, обещая неминуемое исцеление. Только тогда они падали на колени у обочин, пели нараспев, осеняли меня знакомыми знаками и давали обозу дорогу.

 

 

 

 

 

Часть 5. Глава 5. День, полный неожиданных встреч

 

 

 

 

Добротные каменные стены метров десять в высоту я заметил давно. Хоть мне не раз говорили об общем упадке, стены Валензона выглядели прилично. Не хуже, чем стены Обертона. За такими стенами вполне можно укрыться от вражеских войск и довольно долгое время держать осаду. Единственное, что меня сильно смутило — это вонь. Я стоял на крыше кареты, которой весьма осторожно управлял Бенал, и строил из себя приехавшую звезду. Приветственно размахивал руками, старался улыбаться и во все стороны чертил знаки в виде восьмёрки. Но изнеженный нос сразу почуял неладное. А затем, когда уже показались распахнутые ворота и поднятая герса, увидели неладное и глаза. Шум, крики, гам и, главное, вонь исходили от огромного количества безобразно грязных людей, плотно оккупировавших въезд. В город, как я понял, их не пропускала стража, которой было довольно-таки много. Стражники выстроили коридор, древками пик отгораживая толпу от дороги, ведущей в город. Классический навесной мост тоже был перекинут, но со своего удачного места в паре-тройке метров над землёй я сразу заметил, что перекинут он был через высохший ров. Ров, как полагается каждому достойному городу, вырыт был. Но, по непонятной причине, водой не наполнен. На стенках рва отвратительно зеленела плесень, наполняя смрадом окружающее пространство.

 

— Пропустите анирана! Пропустите! — когда мы вывернули на финишную прямую, закричал очень громким голосом неизвестный военный, одетый по последнему писку местной моды. В достойных кожаных доспехах и дорогим пером на металлическом шлеме. — Организуйте проход.

 

Давка усилилась. Грязная толпа, славящая меня направо и налево, стала сдавать назад под натиском пикинёров.

 

Сзади тоже напирали. Я обернулся и заметил, что в хвосте колонны гессерам приходится несладко: люди чуть ли не на копыта лошадям наступали, трогали сбрую и нагло попрошайничали.

 

— Надо бы быстрее в город заехать и сразу запереть ворота, — пробормотал я сам себе. Затем крикнул Бертраму, чтобы он выстроил коридор для анирана, без труда спрыгнул прямо на дорогу и направился к встречавшим.

 

Хоть не хлебом-солью, но всё же с достоинством меня встретили двое: тот самый воин, снявший шлем и преклонивший колено, и худощавый длинноволосый мужчина в добротной одежде, волосы которого на лбу перехватывал резной серебряный обруч.

 

— Сотник Вальтер к услугам твоим, аниран, — прикоснулся к груди преклонивший колено.

 

— Анатоян, поверенный в делах принца Тангвина, тоже к услугам анирана, — повторил жест мужчина. — Мы рады встрече…

 

— Взаимно, — поспешил перебить я, чтобы не слушать в стотысячный раз очередные благодарственные речи Фласэзу Милосердному. — Аниран Иван к вашим услугам. К вашим и вашего славного города.

 

— Мы все надеемся на это, — мужчина опять поклонился. — А теперь, с позволения анирана, я возьму на себя смелость стать его провожатым и проведу на центральную площадь Валензона. Его Высочество принц Тангвин распорядился встретить будущего милиха и сопроводить под конвоем верных солдат. Там, при всём честном народе, он встретит тебя и обнимет, как достойного этой чести.

 

Я ещё раз обернулся, оценил толкотню, увидел напирающих жителей и решил не затягивать. Я думал, принц встретит меня на въезде в город. Но тот, похоже, решил устроить шоу. Решил прилюдно позажиматься с анираном, чтобы, возможно, попытаться восстановить значительно пошатнувшийся авторитет. Как я уже успел выяснить, принца в Валензоне, мягко говоря, недолюбливали. Настроения простолюдинов, настроения зажиточных примо и служителей церкви мне были известны. И я планировал в кратчайшие сроки примирить с принцем абсолютно всех. Ведь те, кто не захочет примиряться, очень рискуют повторить судьбу Хатемажа.

 

— Едем. Аниран будет рад стать перед принцем и узреть, как тот склонится в поклоне.

 

Худощавый мужчина и бровью не повёл. Он улыбнулся, опять поклонился и сделал приглашающий жест рукой.

 

Город бурлил. По-настоящему. От самых врат и вдоль первой же улочки выстроился комитет по встрече. Вернее, огромная толпа жалась к стенам невысоких, бедных домишек. Выстроившиеся вдоль дороги солдаты с острыми пиками сдерживали эту толпу, но часто оглядывались и с любопытством смотрели, как в город въезжала карета.