— Ваше Высочество, — я повернулся к принцу. — Распорядитесь, чтобы этих людей отмыли, остригли и дали выспаться. А мы с вами уединимся. Не станем покидать этот прекрасный дворец, чтобы порадовать встречающих своим появлением. А запрёмся в ваших личных покоях и обстоятельно поговорим. Как милих и принц.

 

Не знаю, услышал ли принц в моём голосе угрозу или нет. Ведь я на самом деле планировал его пропесочить за пьянство, неумелое руководство и бездеятельность. И хоть он взялся за ум с появлением анирана в Обертоне, это не отменяло того факта, что к обязанностям своим долгое время относился спустя рукава. А значит, на подотчётной ему территории по-любому накопилось немало проблем. То есть проблемы эти придётся решать анирану, а не тому, кто проблемы эти решать обязан.

 

— Буду рад побеседовать с милихом, — всё же принц не уловил намёка. Радует хотя бы то, что уже считал меня спасителем. А не одним из. — Анатоян, — займись этими людьми, — делегировал он своему поверенному, который молча стоял чуть позади и недовольно кривился, разглядывая по-свински чавкающих простолюдинов. — Хикмат, сопроводи нас в мои покои.

 

Кроме чернокожего телохранителя нас сопровождали Сималион и Иберик. Сималион знал и помнил принца, а потому между ними в пути завязался диалог, где оба вспоминали обучение фехтованию и общих знакомых.

 

Покои принца, как оказалось, уже были оккупированы: не ожидая подвоха, Тангвин толкнул дверь и очень сильно удивился, увидев в своих покоях свою же жену. В другой ситуации я бы удивился удивлению принца. Ибо что может быть странного в том, что жена находится в покоях мужа? Где ей ещё находиться? Но я уже успел отметить, что и в этом — тоже не Датском — королевстве не всё в порядке. То, как презрительно Алара смотрела на Тангвина, и как он хихикал, когда её при всех поставили на место, говорило о многом. Говорило хотя бы о том, что люди эти до жути надоели друг другу.

 

— Что ты здесь забыла? — без прелюдий начал принц.

 

Алара встала с мягкого кресла. На столике пред ней стоял бокал вина, а свечи в подсвечниках только разгорались.

 

— Я была уверена, что анриан… милих то есть пожалует к тебе. И хотела его дождаться, чтобы присутствовать при более близком знакомстве, — тон её ярко контрастировал с тем тоном, с которым она врывалась в покои, выделенные анирану. Тогда она вела себя как хозяйка в доме. Сейчас же говорила, как кроткая просительница. Даже, привстав, голову слегка склонила в поклоне.

 

— Ещё недавно ты смеялась над письмами отца, — фыркнул Тангвин. — Что, увидела сама, и поменяла мнение?

 

— Очевидно же, — кротость из голоса испарилась. Вновь вернулась брезгливость. — В сказки я давно не верю. Сказка про благородного принца на белом коне на моих глаза превращалась в реальность… Но не в этом суть. Нормально не верить своим ушам. Но лишь глупец откажется верить своим глазам. А то, что видела я… Что видели мы все… Как можно сомневаться, что милих пришёл? Что он стоит напротив. И что отныне всё поменяется. Весь мир непременно изменится.

 

— Тебе-то что? Анираны — не диковинка. Ты сама столько усилий приложила, чтобы тебе позволили наведаться в Кондук и увидеть тамошнего анирана. Хоть тебе запретили, ты точно знала, что они существуют. Что удивляться?

 

— Наверное, дорогой супруг, — слова "дорогой супруг" она произнесла такими тоном, что свидетелям — мне, Хикмату, Иберику и Сималиону — пришлось неловко елозить ножками по полу и прятать глаза. Ибо столько презрения в голосе, наверное, ни один из нас не ожидал услышать. — Ты не понял того, что произошло в той комнате. В силу неспособности, очевидно… А я не только не слепая, но и голову ношу на плечах, а не в кармане штанов, как некоторые. Перед тобой стоит не просто аниран — а милих! Спаситель нашего мира. Совсем недавно он показал, на что способен. И это очевидный факт. Поэтому я пришла сюда. Я хочу послушать милиха. Хочу услышать его голос и узнать, что он собирается предпринять. Хочу знать, останется ли он в Валензоне, или… или заберёт с собой… м-м-м… деву и вернётся в столицу.

 

Слово "деву" тоже прозвучало как-то странно. Не только без всякого уважения к деве, как мне показалось, но и с лёгкой неприязнью. Словно одной из двух домохозяек, столкнувшихся на кухне в коммунальной квартире, не совсем приятно присутствие другой.

 

Но, к счастью или сожалению, такая незначительная величина, как симпатичная, но чересчур язвительная блондинка, меня мало беспокоили. До сего дня я мельком слышал о ней и даже не представлял, что барышня с характером. Противным таким. Зловредным. И, соответственно, её желания и хотения меня совершенно не трогали.

 

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но поговорить с принцем мне бы хотелось наедине. Планами я пока делиться не стану, но, будьте уверены, в своё время всё всем станет известно.

 

— Но можно ли…