Я всегда был терпелив. Мог по нескольку раз повторять одни и те же мантры, давать одни и те же советы, объяснять то, что никак не могли понять остальные. Так я поступил и в этот раз: я шёл рядом с Терезином, приобняв его за плечи. Слава Фласэзу, топи закончились. И видимость была прекрасной. Нам не было необходимости идти гуськом. Поэтому мы с Терезином отстали. Он — из-за физической слабости организма. Я — из-за слабости к тем, кто был слаб и мог сдаться.

 

Не знаю почему, но я всегда старался помогать тем, кто слабее, а не глумился и насмехался над ними. Никогда мне не была свойственна та черта, присущая местным храмовникам. Я ни раз видел, как они смеялись и издевались над слабыми.

 

Я поддерживал Терезина, подбадривал и старался пафосно вещать прямо ему в ухо. Не позволял утратить мотивацию не только словосочетанием "богоугодное дело", но и заверениями, что аниран ни за что не сдастся. Обязательно найдёт способ спасти чужой для него мир, уже ставший родным. И что анирану всегда будут нужны те, кто готов сражаться за него до конца.

 

Возможно, именно мои слова помогли Терезину выдержать очень сложный путь. Ведь Феилин дал "добро" на отдых, только когда долгое летнее солнце уже скрылось за кронами деревьев, спеша уступить место быстрым лунам.

 

Сималион, Терезин и Мириам упали прямо там, где стояли. Мириам, как я, слегка испугавшись, выяснил, потеряла сознание. Терезин стонал, а мастер Сималион бурчал, что слишком стар для таких переходов.

 

— Здесь заночуем, — обрадовал всех Феилин. — С лигу где-то до конца болот. Дальше около четверти лиги по открытой траве до реки. А сам мост, если я не ошибся в расчётах, по левую руку, — он даже левой рукой указал направление, указывая на одиннадцать часов по циферблату.

 

Но сейчас мне было не до этого. Я занялся Мириам.

 

Переутомление оказалось не критическим. Сердце и мышцы выдержали. Хоть потом она, когда я привёл её в чувство с помощью воды, жаловалась на мышечные спазмы в ногах, я быстро её успокоил. В мышечных судорогах я разбирался — ни раз за профессиональную карьеру хватался за чужие бутсы и напрягал ступни. Меня этим было не удивить.

 

Так что присматривал я за Мириам до самого момента, когда она вновь потеряла сознание. Правда в этот раз просто заснула.

 

Я тоже чувствовал нехватку энергии в организме. И, в принципе, мог восстановить её с помощью пищи. А то и иглы.

 

Но тратить драгоценный ресурс иглы, способный, практически, вытаскивать людей с того света, я не собирался. А еды у нас и так кот наплакал. Пригодится ещё… Если следующий день переживём.

 

Так что вместо сытного ужина я стоял на страже половину ночи. Феилин просил разбудить его раньше, да я пожалел парня. Он ведь тоже не двужильный.

 

 

 

 

 

Часть 5. Глава 22. Пора вспомнить, кто ты есть

 

 

 

 

Разбудил меня знакомый звук: "тыгы-дык", "тыгы-дык", "тыгы-дык". С такими "тыгы-дыками" я познакомился именно в этом мире. И, отчасти, привык к ним. А когда сквозь сон услышал десятки продолжительных "тыгы-дыков", моментально вскочил.

 

— Погоня!? — я выкрикнул раньше, чем осмотрелся.

 

— Угу, — лаконично ответил Феилин. Он сидел у небольшой ямки, ворочал угли и тушку птицы, насаженную на деревянный вертел.

 

Сон не сразу выветрился, но спокойный тон Феилина успокоил. Прежде чем активировать все метки, я осмотрелся.

 

Солнце стояло высоко. Похоже, уже полдень. Иберик и Сималион чистили оружие и проверяли запасы провианта. Терезин сидел на коленках чуть в стороне и, видимо, молился. Ожившая Мириам глазами хищницы смотрела на запекавшуюся птицу.

 

— День добрый, аниран. Горазд же ты спать.

 

Далёкий стук копыт прекратился. Всадники промчались мимо.

 

— Что это было? — обратился я к Феилину. — Мы так близко к тракту, что ли?

 

— Близко, — кивнул он. — Но с той стороны непроходимый кустарник и полоска трясины, охватывающая островок. Сунутся — потонут. Но не сунутся… Скорее, подкрепление пошло к мосту. Как стемнеет, я проверю.

 

— Как стемнеет? — удивился я. — Мы останемся тут на ночь?

 

— Может, и не на одну, — пожал плечами он. — Это самое безопасное место… Всё, готово. Садитесь у костра.

 

Упрашивать не пришлось троих: Мириам, Иберик и Сималион подобрались к Феилину и подставляли деревянные миски под мясо, которое тот рвал.

 

— Аниран, это тебе, — он отломал от птицы сочную ножку и протянул мне.

 

Я бросил взгляд на Мириам, увидел, как она, обжигаясь, зубами рвёт мясо и уверовал, что с барышней всё будет в порядке. А вот Терезин, всё так же сидевший к нам спиной, меня беспокоил. Время поститься прошло. Как и время безоговорочно верить в каких-то Фласэзов. Пришла пора бороться за жизнь. Пить, есть, заниматься физическими упражнениями и думать о завтрашнем дне. Пришла пора вспомнить, кто он есть.

 

— Ваше Высочество, — Терезин вздрогнул от подобного обращения, когда я подсел к нему. — У вас практически не осталось сил. Если не будете есть, не осилите дорогу.

 

— Не называй меня так, аниран. Я отрёкся от прошлого. Отрёкся о того, кем был.