Воздух на улице стал совсем свежим, луг, начинавшийся через дорогу от харчевни, освещала луна и звезды. Джон медленно водил пальцем по деревянному забору, символично отделявшему последний дом деревни от просторов дикой земли. Щербатый, но крепкий. Высокая трава колыхалась от ветра, но даже так в ней отчетливо виднелись прогалины от недавно прошедших людей. Минуя небольшой холм, луг упирался в лес.

 

— Если они приходят в деревни ближе к ночи, а днем их никто не видит, — рассуждала Тиринэс, тоже смотря на следы, — полагаю, их база должна быть где-то неподалеку. Где-то, где рыцарям, если тем взбредет в голову их искать, будет их сложно найти.

 

— В лесу, например, — подытожил Джон, — скорее всего, они там.

 

— Я их всех перебью, — гневно сказала ассасин.

 

— Нет, это сделаю я. Вы без брони.

 

— Так ты тоже.

 

— Вот только броня никогда не нужна была мне для защиты. Если не вернусь через полчаса — снаряжайтесь и выдвигайтесь на поиски. Если захотите, конечно.

 

Брови Тиринэс вздернулись вверх.

 

— Ты сам пойдешь к ним? Прямо в логово?

 

— А что еще делать? Посмотри, деревенские уже начали собираться. Не хочу изображать из себя воина, не хочу сдерживаться с этими ублюдками. Понимаешь?

 

Девушка оглянулась. Возле харчевни в самом деле собирался народ. Люди входили внутрь, чтобы увидеть тело, и выходили. Кто не изменившись в лице, кто плача. В центре всеобщего внимания стояли те немногие посетители, что присутствовали при конфликте. Старые трепачи.

 

— Они собрались не поглазеть… — прошептала ассасин, — они хотят узнать, что будет дальше. Как же эти твари их запугали. Уроды.

 

Джон увидел, как в темной полосе леса замелькали огни.

 

— Все, пора. Помните — полчаса.

 

Он вошел в шелестящий зеленый океан, ласкавший любого, кто отважится по нему плыть. Трава была такая высокая, что Джаэль терялся в ней с головой. Одежда промокла от росы и липла к телу. Была в этой вылазке и еще одна цель, о которой девушки вряд ли догадывались. До сих пор Джон убивал людей лишь тогда, когда те сами собирались его убить. Минотавр был монстром, а не человеком, а вождь гоблинов погиб от кровопотери, атаки Джона были ни при чем. Так что разумных существ, не угрожавших его жизни, он еще не убивал. Конечно, они попытаются его убить, но, если в банде не окажется сильных, то это будет совсем другое. А ведь здесь, если он правильно помнил, наказанием за разбой была виселица. То есть, пойманный преступник все равно умрет, так зачем же продлевать его мерзкую жизнь? Это выглядело вполне логичным, но Джон понимал, что это всего лишь очередной механизм самоубеждения. Еще одно «за», чтобы кого-то убить. У сестер, да и Каскад тоже наверняка все было гораздо проще. Этот человек хочет меня убить — он должен умереть. Тиринэс и глазом не моргнула, зарезав того стрелка. Что ж, пора и ему взрослеть.

 

По мере того, как текло время, порывы ветра все больше смывали продавленный в траве след, но огни впереди безошибочно подсказывали Джону нужное направление. Интересно, зачем бандиты их жгли? Ведь не боялись же они промахнуться мимо деревни, в которую ходили каждую ночь? Скорее всего, ублюдки делали это ради деревенских — чтобы те осознавали всю неотвратимость предстоящего нападения.

 

Джон вынырнул из луговой травы и двинулся по холму такому пологому, что наклон его определялся лишь по раскинувшемуся впереди лесу, который был чуть выше, чем все остальное. Огни становились все ближе и ярче. Если среди разбойников окажется кто-то, по силе не уступающий золотому рангу, у Джона будут проблемы. А если среди них окажется кто-то сильней… хотя Джон все же сомневался, что обладающий такой силой станет проводить ночи в холодном лесу, ютясь в какой-нибудь берлоге в компании насильников и убийц. Обладай хоть кто-то из них достаточной силой, то наверняка подался бы в авантюристы или в городскую стражу. Так бы сделал он сам.