— Я уже объяснила, — она остановилась за моей спиной и, положив руки мне на плечи, слегка сжала их пальцами. — Даже при большом желании я сейчас не в состоянии это сделать. В нашем мире тебя бы ничего хорошего не ждало. Вышла бы замуж за какого-нибудь Васю или Ваньку, у которого в голове целый табун из тараканов. Поверь мне еще раз. Я знаю, о чем говорю. Здесь тебя ждет более светлое и счастливое будущее.

Счастливое будущее? В незнакомом мире? Это невозможно!

Когда за нами снова пришли, я уже была полностью готова. Мужчина, появившийся на пороге комнаты, удивился. И это мягко сказано. Смотрел на меня непонимающе. Заговаривать не торопился. Еще бы, ведь по всему выходило, что леди Керин должна была быть в своих покоях одна. А тут я неизвестно откуда взялась.

— Леди Керин, — наконец, незнакомец отмер. Облачен он, кстати, был в синего цвета камзол, черные брюки и раздражающие своим блеском ботинки (тоже черные). — Позвольте узнать, что это за девушка? Мне необходимо доложить о ее прибытии сюда вашему опекуну.

— Это моя подруга, леди Кетрин Равиль, — спокойно произнесла бабуля. — Мы решили, что отправляться на отбор будем вместе. Сомневаюсь, что мой опекун когда-нибудь слышал о ней. Его мало волнует моя жизнь.

Ну, Зинаида Геннадьевна, дождетесь вы от меня! Мало того, что назвала неизвестным именем, так еще врет и не краснеет! Точно несколько лет готовилась. И неужели карты ей все-все об этом месте «рассказали». Откуда ей известно, что опекун настоящей леди Керин чхать хотел на свою подопечную?

— А вещи Леди…

— Вот, — тонкий пальчик тыкнул в два чемодана из пяти. Ладно, не тыкнул, а величественно, опять же, указал на здоровые сумки.

— Хорошо, я прикажу слугам перенести вещи в портальную комнату. Вас сопроводит туда Надин. Она будет с минуты на минуту.

Сказав это, он поклонился нам и покинул покои.

— Дворецкий, значит, — пробормотала ба, упирая руки в бока. — Самое главное, чтобы не заподозрил ничего. Не думаю, что у этой девицы вообще были подруги.

— Почему? — поинтересовалась не потому, что мне было интересно. Просто хотелось переключить свое внимание с тягостных мыслей о своей незавидной участи на что-нибудь нейтральное.

— Стерва она порядочная, — стала рассказывать бабушка. — Характер, мягко говоря, не сахарный. Избалованная девица, не заботящаяся о благосостоянии того, что по праву принадлежит ей. Она была уверена, что победит в отборе и выйдет замуж за статусного мужчину. И тогда сможет полноправно сорить и его деньгами тоже. Разве я могла оставить это без своего внимания? Жалко бедного мальчика. Тем более если учесть, что он должен стать твоим мужем, а не ее.

— Э-э-э… — протянула, не зная, что на это сказать. То есть, какой вопрос задать. Их у меня накопилось вагон и маленькая тележка. — А что за жених хоть? И с чего ты решила, что я хочу замуж? Я домой хочу!

— Не кипятись, — эта коварная женщина поморщилась. Выглядело это смешно. Забавно наблюдать, как красивое лицо становится малопривлекательным. — Карты мне никогда не врут. Если они что показали, то значит так тому и быть.

— Но если я не хочу, — заупрямилась. Сжала с силой кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Меня начинало трясти от напряжения.

— Есть мизерный шанс, что ты вернешься домой незамужней девицей, но… Он, повторюсь, мизерный. Это даже не один процент из ста.

— Тебя спасает от моего праведного гнева лишь то, что ты старше меня и являешься моей родственницей, — прошипела, награждая бабушку тяжелым взглядом.

— Потом ты мне спасибо скажешь, — мои слова всерьез воспринимать не собирались.

Вскоре пришли слуги и унесли чемоданы. Женщина, что должна была нас сопроводить в портальную комнату, так же не стала задерживаться. Поздоровавшись с нами, она как бы невзначай спросила у моей родственницы, кто я такая и что вообще здесь забыла и, получив короткий ответ, успокоилась. Попробовала бы она продолжить свои расспросы. Бабушка с таким высокомерием смотрела на служанку, что она не смела возразить. Потупила взгляд и тихо пробормотала, чтобы мы следовали за ней. Что было странно, потому как настоящая хозяйка тела должна была знать, что и где здесь находится. В том числе и злосчастная комната. Но ее решили сопроводить. Стоило выйти из комнаты, как мои подозрения насчет того, с чего к нам такое внимание, увеличились. У дверей стояли три стражника. Они, как только мы двинулись по коридору, последовали за нами. Я обернулась, якобы с интересом рассматривая картины, висящие на стене, на самом же деле изучала наших провожатых. Охрана (или конвой) шли с такими постными выражениями на лицах, что не было никаких сомнений — нашей компании рады не были.