— Это радует, — не стал скрывать я довольную улыбку, отчего все трое практически синхронно поджали губы, выражая недовольство. Как ни крути, а бытие холопкой для любой из них автоматически превращалось в не самое привлекательное эротическое приключение длиною в годы. Когда мы с Регином обсуждали условия нашей сделки, тот вскользь упомянул, что некоторые разумные, из числа особо восхотевших совершенного эльфийского тела, чьи идеалы красоты оказались каким-то откровением для мужчин большей части прочих рас, наотрез отказывались возвращать свои «находки» представителям этих долгожителей, отчего, бывало, теряли голову в прямом смысле этого слова. Спустя неделю или две таковых находили с отчекрыженной головушкой, а наследникам поступало предложение не препятствовать возвращению эльфа или же эльфийки к своему народу. С другой же стороны, не всех ушастых выкупали. Какие там у них были критерии отбора, понять никто так и не смог, а сами эльфы не распространялись по данному поводу. Но, порой, в руках какого-то орка могли оставить писанную красавицу, при этом отвалив за какого-нибудь дряхлого старика с десяток тысяч своих эльфийских золотых монет, что ценились даже повыше империала. — И я очень сильно надеюсь, что за вами приедут, поскольку сейчас даже всех моих средств не хватит, чтобы оплатить один такой стол, — мой взгляд прошелся по заполненным тарелкам. — А местный хозяин — не тот разумный, что верит в бескорыстную помощь ближнему своему. Вы для него еще больший товар, нежели для меня. Помните об этом. Не совершайте глупостей. Ну и не выходите за границы усадьбы. Сами понимаете, я всего лишь потеряю очень хорошие деньги, а вы вновь можете лишиться той души, что столь непросто досталась каждой из вас. У вас осталось общее понимание мира, у вас остались наработанные рефлексы, но вы более не приспособлены к выживанию в том ужасе, что ждет любого вне крепких стен. — Я посчитал не лишним припугнуть свой основной актив, дабы вскоре не обнаружить, что неожиданно стал нищим должником гнома, а все мои денежки скрылись в ночи на собственных ногах. — Со своей же стороны готов выступать гарантом вашей безопасности на все ближайшее время. Так что если кто полезет с непристойными предложениями, отсылайте такового умника ко мне. У меня как раз имеется карабин, и я очень люблю стрелять, — на сей раз на моем осунувшемся лице появилась очень нехорошая усмешка. — Впрочем, читать следы я тоже умею на совесть. А пуля в ягодице не сильно отразится на целостности души. Надеюсь, мы друг друга поняли. — На столь мажорной для себя и минорной для моих слушательниц ноте я откланялся и двинулся добывать паклю, хоть какое-нибудь машинное масло, а также керосин с солью. Слишком уж долго мой карабин подвергался воздействию окружающей среды, отчего требовал полной разборки, удаления многочисленных пятен ржавчины и куда лучшей чистки ствола, чем я смог проделать на скорую руку да еще подручными средствами в лесу. Да и трофейный обрез выглядел не лучше. Как будто его прежнему владельцу даже в голову не приходила идея о необходимости обслуживать свое оружие.

Если с ружейным маслом проблем не возникло — его изготовление наладили, как в Новогеоргиевске, так и в Кенигсберге, считавшихся ближайшими центральными городами человеческих земель, то за керосин с меня попытались содрать совсем уж неприличные деньги. Как оказалось, некогда дешевое топливо, что было доступно почти всем и каждому, уже давно получило статус стратегического сырья и крайне неохотно поставлялось на периферию — то есть за границы центральных поселений. Так за бутылек примерно на четверть литра управляющий таверны, также выполнявший роль портье и лавочника, запросил с меня три рубля. Вполовину больше, чем я получил за пару сданных неприкаянных! Причем продавался керосин не как топливо для лампы или примуса, а в качестве лекарственного препарата! От чего он только не должен был спасать! И от ангины, и от вшей, и от неврозов, и от лишаев, и может быть от многих прочих заболеваний, но на прилепленной к бутылке этикетке для полного перечня не нашлось достаточно места. Как мне пояснили, помимо солидной гномьей торговой наценки, немаловажную роль в таком ценообразовании сыграли прекращение поставок нефти из Баку, по причине возникновения на его месте горного кряжа, а также почти полное прерывание морской торговли. Лишь редкие винджаммеры[1] продолжали курсировать между сохранившимися портовыми городами старого и нового света. Правда, прямая связь сохранилась только с восточным побережьем бывших США, поскольку Суэцкий канал отправился в небытие, а в районе только-только открывшегося Панамского еще за месяц до катастрофы случился крупный оползень, полностью перекрывший возможность его эксплуатации. Бегать же вокруг Африки или же Южной Америки к другому континенту дураков не нашлось. Тут всем едва хватало сил для поддержания торговли с Индией и Китаем. Точнее с теми многочисленными княжествами, на которые они распались подобно всем остальным странам.

Да, приходящие из Америки суда иногда доставляли тысячу — другую тонн этой жидкости. Но почти вся она расходовалась в самих портовых городах, попадая внутрь континента в мизерном количестве. Лишь после ознакомления с данной новостью зоркий сокол в моем лице изволил обратить внимание, что свет в таверне давали не свечи с керосиновыми лампами. И уж тем более не электрические лампочки, как я подумал попервой, даже не придав особого значения наличию пусть несколько тусклой, но повсеместной иллюминации в силу привычки к подобному комфорту. Светильники-то как раз имелись. Причем в достаточных количествах. Но вот питались они маной. Да-да! Той самой доморощенной магической энергией! Ведь мир отнюдь не остался привычной мне Землей, пусть даже обзаведшейся новыми биологическими видами. Огромные области других миров наложились на города, поля и веси, заняв их географическое местоположение. Или же это земные города, поля и веси наложились на леса, горные хребты, пустыни и поселения всех остальных рас. Пока никто не мог дать точного ответа, поскольку все были заняты выживанием, ведь лишь восемь лет назад отгремели последние крупные вооруженные столкновения и установился шаткий мир всех со всеми.