Правда, как впоследствии выяснилось, таился я напрасно. Оба орка лежали в живописных позах у машины уже остывающими с перерезанными глотками, по всей видимости, став первыми жертвами этого дня для той поехавшей крышей эльфийки. Я даже на всякий случай попробовал забрать их души, но таковых в телах не обнаружилось. А это было очень плохо, ведь вместо двухсот сорока золотых марок, мне теперь светило положить себе в карман лишь сто шестьдесят, поскольку добыча души для себя все еще значилась в приоритете всего этого мероприятия. Но прежде мне, как бездушному существу, следовало озаботиться сбором на продажу неприкаянных, которые теперь были для меня не опаснее котят. Ведь подавляющие ошейники гарантировали приведение жаждущего заполучить душу тела в состояние амебы.

Семь часов! Долбанных семь часов ушло у меня на сбор всевозможных ценностей, как разбежавшихся во все стороны живых, так и разбросанных по немалой территории материальных! Это пока неприкаянные находились на своих местах, все их имущество продолжало висеть на их телах. Но как только началась куча мала за обладание всего пятью доступными душами, все винтовки, подсумки, вещмешки и прочее имущество полетело во все стороны, будучи попросту сорванными голыми руками обладающими невероятной силой. Но эта самая мертвая хватка исчезала ровно в тот момент, как только на шее неприкаянного закреплялся волшебный артефакт. По сути, я ловил их на себя, как на живца. Подходя к очередному телу, дожидался от него ответной реакции и специально подставлял оголенную левую руку. С пару секунд «добыча» дергалась, словно попавшаяся на крючок рыба, но, не получая в ответ душу, успокаивалась. Уведя же такого подальше от его «товарищей по несчастью», я одевал на тело ошейник и шел «удить» следующего. А сколько нервов мне стоило отыскать пятерых вернувшихся, что в панике разбежались на километры! Благо наследить они умудрялись так, что потерять их след не представлялось возможным. По крайней мере, для меня. Под конец я уже настолько вымотался и озлобился, что едва не пристрелил очередного кинувшегося мне на перехват неприкаянного. И лишь понимание того, что убийство подобного существа принесет только убытки в виде недополученных средств и потраченного патрона, удержало мой палец на спусковом крючке от того, чтобы выбрать его ход полностью. Однако это все-таки случилось, под завязку забив фургон «уловом», я смог найти и последнего вернувшегося тоже. На мое счастье и на его беду.

О боже! Насколько же это было гадостное ощущение — поглощение чужой души. В течение всего процесса она смердела какой-то тухлятиной перемешанной с навозом. Да и ожидаемого облегчения отнюдь не принесла. Нет, так-то было конечно лучше, чем вовсе без души. Но вот чувство внутренней пустоты лишь несколько притупилось, тогда как тяга отправиться на поиски именно моей души, наоборот, усилилась. Наверное, именно подобные ощущения испытывали запойные алкаши по утрам, после чего начинали искать любой способ опохмелиться. В общем, внезапно для самого себя я осознал, что получил зависимость, навроде алкогольной, и настоящая ломка еще только ждала меня впереди. Вот только отдавать какому-нибудь неприкаянному даже такую, неподходящую мне, душу, я уж точно не собирался. А потому, поспешив нацепить на лишенное души тело очередной ошейник, я, непрестанно чертыхаясь, повел его помогать мне в последнем на сегодня деле. Ему-то было хорошо, примерно через час оно уже могло оказаться в уютной клетке под завязку забитой такими же формами жизни, а меня впереди еще ожидал допрос с пристрастием аж двух разумных, для чего еще требовалось подготовить подходящую обстановку.

[1] Соверен — золотая монета Великобритании, к которой был приравнен фунт стерлингов. Советский червонец и империал Николая 2 были примерно равны по весу английскому соверену.

— М-м-м-м-м! — встретил меня явно радостным мычанием ранее привязанный к дереву орк. Успевший обмочиться бедолага, по всей видимости, решил, что я оставил его здесь на гарантированную смерть. Потому он был несказанно рад видеть даже мою угрюмую и осунувшуюся физиономию.

— Да, да, да. Сейчас непременно поговорим, — не стал я разрушать его надежды и высвободил ноги пленника, который по моей воле был вынужден провести в не самой удобной позе аж целый день. Я, конечно, пару раз заглядывал к ним, чтобы проверить целостность пут. Но последний мой визит случился три часа назад, а Солнце уже принялось клониться к закату. Встречать же ночь в лесу полнящемуся таких ужасов, не согласился бы даже я. Так что в некоторой степени мне была понятна радость «языка» от лицезрения своего пленителя. — Тебя хоть как зовут? — следуя четвертому правилу общения с людьми от незабвенного Глеба Жеглова, проявил я толику участия, начав помогать ему с восстановлением кровоснабжения затекших ног путем их растирания руками и в некотором роде массажа. — А то ведь так и не удосужились познакомиться.

— Сарлуг, господин следопыт. Меня зовут Сарлуг, — мгновенно выпалил тот, едва я успел договорить.