— Хороший ответ! Мне нравится! Надо будет запомнить! — довольно кивнул головой гном, чье лицо едва угадывалось при тусклом свете небольшой магической лампы в коридоре. — Я чего зашел-то, — огладил он свою бороду. — Тут из-за недавних событий целая делегация эльфов прибыла намедни и начала качать свои эльфячьи права. Нет, ты только представь себе, хуман! Эти ушастые посмели качать права, находясь в моем владении! В общем, они меня слегка рассердили и теперь ты мне должен.

— Что!? Вы поругались, а должным остался я!? Это чего за логика такая! — моему возмущению не было предела, отчего покоящаяся под одеялом рука принялась нащупывать рукоять лежащего там же карабина. Мало ли каким образом неожиданный визитер мог отреагировать на прозвучавший в его адрес полный негодования вопль.

— Нормальная такая логика. Логика разумных, которые понимают, что такое благодарность, — насупился гном. — Я ведь у них для тебя полноценное божественное восстановление выбил! И всего-то за десять тысяч империалов! Радуйся, хуман! Скоро хоть на живого станешь похож, а не на воскресшего мертвеца, как сейчас. Заодно омоложение всего организма лет на десять получишь.

— Сколько!? Десять тысяч империалов!? — едва не подпрыгнул я на своей кровати, услышав на какую гигантскую сумму этот не вызывающий доверия индивидуум умудрился-таки залезть в мой карман, естественно, не упустив возможность содрать свою поражающую воображение наценку. Причем он проделал это все втихую, даже не поинтересовавшись моим мнением. Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что о таком звере, как «божественное восстановление», я вообще не имел ни малейшего понятия. Однако, стоило признать, название звучало внушительно.

— Во-во! — ткнул в меня пальцем Регин. — Будь признателен, что отделался столь малым за столь ценную и редкую услугу. Даже те, у кого имеется достаточно средств, вынуждены годами ждать своей очереди! Ты же получишь все здесь и сейчас! Цени! Благодарность, кстати, принимается в звонкой монете, — уточнил под конец немаловажный и вполне ожидаемый момент этот бородатый скряга.

— Я бы удивился, услышав о том, что будет достаточно лишь слов для выражения этой самой благодарности. — Пробурчав себе под нос тихое ругательство, и откинув одеяло в сторону, принялся потихоньку ворочать свое тело, для последующего приведения его в вертикальное положение. Что, учитывая полученные ранее побои, выходило не очень. Зато очень удачно оказался продемонстрирован ствол карабина, смотревший прямиком в пузо неожиданного визитера. — Но я что-то не понял. Циферки-то не сходятся. Даже с учетом твоей доли мне полагалось не менее двенадцати тысяч. Куда еще две дели? Зажали?

— Ты за кого меня держишь! — аж раздул от негодования ноздри нежданный ночной гость, кося глазами в сторону направленного на него оружия. — Все там правильно посчитано! Десять тысяч они дали за своего мага и десять тысяч за девок. Итого твоя доля — десять тысяч. У меня ни одна монетка не пропадет!

— Как-то мало ты сторговал за красоток, — поморщившись от прострелившей бок боли, я кое-как уселся на кровати, уместив карабин на колени таким образом, чтобы удерживать под прицелом проем входной двери и того, кто в нем отсвечивал. — Должно было выйти сильно дороже.

— А. Ты об этом, — прекратив изображать из себя закипающий чайник, отмахнулся рукой гном. — Не переживай. С этой стороны тоже все чисто. Все ж таки с ними торговался ни кто иной, как я! — произнесено это «Я» было со столь высоким чувством собственного достоинства, которому вполне могли позавидовать иные короли с императорами. — Десять тысяч — это выкуп за трех баб, которых ты притащил в первое свое появление. Уж не знаю, отчего они посчитали четвертую сильно бракованной, но брать ее к себе наотрез отказались. Максимум, предлагали заплатить за ее казнь три сотни империалов. Видать, действительно бракованная, коли желают избавиться от нее. Но не столь сильно опасная для их общества, чтобы стремиться уничтожить ее всеми доступными способами. Иначе раскошелились бы на еще какое нужное в хозяйстве заклинание или артефакт, а не стали бы откупаться какими-то тремя сотнями золотых, которые для них не деньги вовсе.

— И? — протерев слипающиеся глаза свободой рукой, уточнил я.

— Что, и? — начал тупить гном, оказавшийся не столь сообразительный, каковым он мне прежде представлялся.

— Где моя доля за нее? — мой требовательный взгляд впился в его хитрую и наглую физиономию. — Полторы сотни золотых кругляшей, тоже, знаешь ли, немалые деньги.