Не знаю, сколько времени не потребляло, ни того, ни другого, доставшаяся мне тушка. Но, судя по ощущениям, счет шел на те же недели — столь сильно меня принялось штормить от общего упадка сил, стоило только мозгу понять, что опасность миновала. Адреналин адреналином, а без «топлива» организм напрочь отказывался функционировать должным образом. Я даже целую минуту с некоторым гастрономическим интересом поглядывал на покоящийся под боком обезглавленный труп. Ведь кровь могла помочь, как в борьбе с жаждой, так и притуплением чувства голода. Когда-то нас учили не брезговать ничем в целях обеспечения собственного выживания и ради выполнения поставленной задачи. Вот только у всего имелся свой предел. К тому же умный мозг предостерег от вполне возможного отравления трупным ядом и неизвестными химическими элементами, что могли иметься в крови этого неизвестного разумного. Хотя само тело выглядело вполне свежим с точки зрения становления покойником.

— Нет, нет, нет, нет, — пробурчал я себе под нос, гоня прочь мысли о том, сколь вкусной и живительной может быть кровь для умирающего от жажды человека. Благо попадавшиеся по пути сюда кусты черники смогли поделиться со мной своими недоспелыми ягодами, а также листьями, что хоть в какой-то мере позволило притупить терзавшие меня чувства. — Для одного дня достаточно того, что ты стал попаданцем. Становиться же сразу попаданцем-людоедом будет для тебя, Саня, перебором. Так что терпи.

Вот так, подбадривая самого себя, когда мысленно, а когда и едва слышимым сипом, в котором с трудом можно было опознать связную речь, я закончил с приведением в боевое состояние оружия и, мысленно перекрестившись, двинулся дальше по следу. Судя по всему, оставленный за спиной покойник был все же свежим, как и его кровушка — сглотнул я на этой мысли, рассматривая даже не думавшую подниматься траву, по которой успели потоптаться не менее полудюжины человек. Или не человек. И какого же было мое удивление, когда оставленные неизвестными следы вывели меня к дороге, где у выглядящего полным анахронизмом грузового автомобиля с крытым кузовом обнаружились еще четыре тела. Одно не подавало признаков жизни по причине пробития черепной коробки о придорожный камень — развязавшийся шнурок щегольских кожаных туфель сыграл с очередным увиденным мною «неандертальцем» злую шутку. Еще же два индивида находились метрах в двадцати от меня и активно штурмовали сосну в попытке добраться до четвертого замеченного мною персонажа разыгравшейся трагедии. По всей видимости, напарница оставленной в паре километрах за спиной озомбившейся эльфийки успела проявить изрядную прыть, чтобы не попасться в «дружеские объятия» еще одного неандертальца и такого же армейского отощавшего оборванца, каковым выглядел я сам.

К моему величайшему сожалению, возможности пристрелять или хотя бы проверить на функционирование трофейный ствол у меня не имелось. Уж очень не хотелось раньше времени уведомлять всех в округе, о своем нахождении в этой же местности. А сбитая мушка или же вообще разорванный при выстреле ствол могли стоить жизни уже мне — слишком уж сильными являлись эти непонятные зомби, которые вместо устроения обычного кровавого пиршества предпочитали крепкие объятия. Да и следов я насчитал поболе, чем лицезрел сейчас разумных разной степени целостности и разумности. К тому же отсутствие какой-либо информации обо всем творящемся вокруг заставляло меня испытывать чувство откровенной злости. Ведь совершенно неизвестная структура местного общества могла отнести меня, как к преступникам, так и к жертвам, убей я эту пару существ, что всеми силами пытались добраться до засевшей на дереве остроухой. С другой же стороны, пытаться урезонить их виделось откровенно провальной идеей по причине собственного паршивого состояния. Сейчас я не то, что драться, идти-то мог исключительно на силе воли и с черепашьей скоростью. Потому, в случае отсутствия какого-либо прогресса в разрешении сложившейся ситуации, мне оставалось только одно — стрелять и молиться, чтобы все сработало на ять. Но прежде следовало подождать, ведь, помимо внимательности и скрытности, умение медлить являлось одной из основных благодетелей разведчика. Все некогда знакомые мне торопыги давно сложили свои головы «за речкой», пополнив своими именами списки павших, либо же пропавших без вести.

Что бы я мог сказать о принятом решении? Оно оказалось донельзя верным и помогло прояснить немало важных моментов обо всей той чертовщине, свидетелем которой мне довелось стать. Минут через пятнадцать — двадцать, задняя дверь фургона отворилась, и из него выпал явно мало что соображающий очередной прошедший стадию эволюции неандерталец. Мне не хватило времени даже удивиться, по какой такой причине тот поступил столь неосмотрительным образом, как на бедолагу тут же навалились оба-двое осаждателей «древесной крепости» одной запуганной эльфийки. Что именно произошло, я так и не понял, но внезапно утративший интерес к своей жертве солдатик распрямился и с явным недоумением в глазах принялся осматриваться по сторонам.