— Умный ты, хуман, — посверлив меня с минуту суровым взглядом, местный мелкий лорд едва сдержался, чтобы не плюнуть на пол. — Говори, чего с них хочешь получить и начинай готовиться к выходу с наемниками, а то они и так уже слишком сильно загостились внутри этих стен. — Учитывая все произошедшее, гномам стало вовсе не до пришлых ловцов, которые уже третий день кряду били баклуши в местном замке. Но, принимая во внимание потребность оплаты их простоя, еще дольше терять впустую деньги никто явно не собирался. Ведь все упиралось в разборки с эльфами, которые, как нынче стало ясно, завершились примирением основных сторон.

— В первую очередь, естественно, возмещения утраченного имущества. Мало того, что вся одежда и обувь пришли в полную негодность, так еще в моей эльфийке проделали солидную дыру одним причудливым кинжалом. Про полную разрядку защитного амулета, я уже не говорю! — потряс я небольшим кошелем, выуженным из-под подушки, в котором ныне приходилось хранить кулон, после того как его цепочка оказалась порвана в процессе моего запинывания. Приплетать туда еще и двух погибших бойцов было чересчур даже для меня, все же виновниками их гибели выступали гномы, которые к тому же уже возместили данный ущерб. — Так что все это должно быть возмещено либо же исправлено в полном объеме. И мне плевать, что им придется растратиться на дополнительное полноценное божественное восстановление моей пока еще живой собственности.

— Хм, — принялся потирать свою бороду представитель подгорного фэнтезийного народа, обдумывая мои не сильно многочисленные требования. — Стрясти с них новое обмундирование и зарядку артефакта — дело плевое. Тут спору нет, вина их мага, ему и возмещать. Покривятся, конечно, для вида, но компенсируют. А вот с эльфийкой могут заартачиться. Они же ее казни хотят, как-никак. Потому терзают меня смутные сомнения, что обломится ей то же счастье, что и тебе. Хотя досталось ей поболе твоего. Это да. Странно, что жива до сих пор. Другой бы на ее месте уже издох, скорее всего.

— Твои архаровцы и ее своими стальными сапогами в пол вбивали? — поскольку все последние дни мне не было никакого дела вообще ни до чего, кроме собственного здоровья и благополучия, я даже не удосужился поинтересоваться, чего там разошедшиеся гномы сотворили с моими ушастыми ходячими кошельками. Знал, что живы и то ладно. Как оказалось, зря. Ведь, как минимум, с одной из них все обстояло очень плохо.

— Они тогда всех в пол вбивали, — отмахнулся от моей скромной обвинительной речи толстокожий и безучастный к чужим проблемам гном, как от чего-то совершенно несущественного. — К тому же, основной урон ее здоровью случился от удара кинжала нанесенного представителем ее же народа. Здорово ей подрало кишки. Сейчас в темнице лежит, отходит на тот свет потихоньку. Может тебе действительно лучше продать ее за бесценок, пока не окочурилась? И они успокоятся, и в твой карман деньга упадет.

— Э, нет! Теперь это дело принципа! Заодно я смогу повесить на эту боевую деваху гораздо бо́льший долг, нежели озвучивал ей прежде. Стало быть, и служить в рядах моих слуг ей придется почти вдвое дольше, или вдвое качественнее, — коварная улыбка сама собой расплылась по моей моське лица. — Учитывая же ее действия при нападении мага, такой разумный окажется очень полезным подспорьем в моей нелегкой жизни.

— Ага, — кивнул гном. — Или она просто сожрет тебя где-нибудь в лесочке по-тихому! Уж не знаю, что там с ней приключилось, но на броне моих гвардейцев остались следы от солидных таких когтей. Если бы не защита, двоих вовсе могла насмерть задрать. Так что с одной стороны могу тебя понять — такой боец действительно очень ценен. С другой же стороны, поворачиваться к ней спиной — последнее дело.

— Ничего, поиск общего языка с этой хищницей будет уже моей проблемой. Идем, Регин, — полностью собравшись и даже подпоясовшись, мотнул я головой в сторону двери. — Будем раскулачивать наших ушастых недоброжелателей. Но сперва навестим эльфийку. Хочу своими глазами посмотреть на ее состояние.

— Не знаю, что за слово ты такое сейчас сказал, так как переводчик выдал совсем уж какой-то бред об отъеме честно нажитого имущества с последующей его передачей всяким голодранцам, но больше его никогда не произноси в моем присутствии. А то ударю! Больно ударю! Это каким же извергом надо быть, чтобы дойти до подобной концепции! — осуждающе покачивая головой, гном махнул мне рукой следовать за ним и направил свои стопы в казематы своего замка.

— Фу-у-у! — едва не вывернуло меня наизнанку от шибанувшей в нос вони гноя и разложения, что дохнуло на нас обоих из-за раскрытой двери одной из камер. — Она точно еще живая? — совершенно не желая заходить дальше, уточнил я у своего провожатого.

— Артефакт показывает, что живая, — перст гнома уткнулся в какую-то едва светящуюся полоску укрепленную на стене рядом с дверью. — Видишь, все еще темно оранжевый, а не красный. Стало быть, держится как-то. Общаться с ней будешь, или пойдем уже? — не выдержав зловонья, прикрыл он свой нос рукой.