— Золотые слова! Все же порой работает у тебя голова в нужную сторону! Надо будет обязательно подумать над внедрением прейскуранта для всяких пришлых на беседы с великим мною, а то только и умеют, что впустую от дел отрывать! — тут же принялся он что-то черкать простым карандашом в выудинном из внутреннего кармана жилетки небольшом ежедневнике. А мне даже стало самую капельку стыдно перед всеми разумными мира за то, что подкинул этому патологическому жмоту наводку на подобную идею. К тому же на меня, как ни на кого иного, виделось возможным повесить ярлык пришлого и сдирать еще больше денег, чем он стрясал прежде. — Будешь работать на благо моего рода в пределах моих земель, — закончив с конспектированием явно мудрых мыслей, вернулся он к прервавшейся ненадолго беседе. — За это получишь отличительный знак с магической составляющей, что являешься слугой рода. Не стану утверждать, что это даст тебе стопроцентную гарантию неприкосновенности со стороны ушастой братии. Но, как по мне, это будет для тебя много лучше, чем вообще ничего.

— Работать, небось, предлагаешь за кров и еду? — с трудом удержавшись от выражения непечатным слогом своего реального отношения к подобным «выгодным» предложениям, на всякий случай уточнил я. А то мало ли для носителей знака слуги рода имелись какие-либо приятные плюшки. Вот ведь наивный! Совсем забыл, с кем вел разговор.

— Еще чего! Ишь, размечтался! — аж подпрыгнул со своего кресла от испытываемого чувства негодования Регин. — Отрабатывать ты будешь привилегию временно пребывать под знаком моего рода! За все остальное, как и прежде, плати из своего кармана, коли не можешь обойтись без отдыха и пищи.

— И ты не опасаешься, что вот эти самые эльфы, — вновь ткнул я пальцем в сторону закрытой двери, — наплюют со своей высокой колокольни на всякие твои знаки и завтра же прибьют меня вместе с охраняемым лицом гномьей наружности? — Очень уж хотелось мне понять, насколько реальную защиту предоставлял этот, ни разу не виданный мною, знак. Стоило ли вообще за него держаться на первых порах. Или же следовало срочно собрать свои вещички и, продав гному всех оставшихся неприкаянных, срываться из его вотчины в тот же Новогеоргиевск, раз уж остроухие прибыли из Кенигсберга. Все же слишком мало мне было известно об их магии, чтобы самонадеянно полагать возможным для себя выйти победителем из любого боевого столкновения с ними.

— Завтра не прибьют. Завтра они весь день будут отрабатывать полагающуюся мне за посредничество в сделке долю. Хотя не все, не все, — в задумчивости принялся поглаживать он свою бороду. — Хм, — минуту спустя окинул меня гном настолько брезгливым взглядом, которого, возможно, никогда в жизни не удостаивалась ни от одного солдата ни одна вошь. — Так ты, получается, теперь вовсе бесполезен! — практически в открытую признался этот прощелыга в отсутствии реальной пользы от того самого знака рода, что он столь нагло пытался мне «продать» в обмен на честное служение. — Даже хуже, чем бесполезен! — тем временем продолжал он разоряться. — Лишь одни проблемы с собой принес! А ну выметайся из моего дома! И чтоб ноги твоей на моей земле больше не было! — действительно не на шутку разбушевался осознавший реальную ничтожность величия собственного рода гном. Причем, как это зачастую и случалось с подобными ему личностями, всю вину за подобное положение дел он принялся возлагать непосредственно на того, кто ткнул его носом в сей факт, но уж конечно не на себя и своих родичей.

— У тебя, между прочим, передо мной еще должок имеется в семнадцать дней бесплатного проживания в таверне с полным пансионом. Напоминаю, если ты запамятовал, — тут уже я не стерпел и тоже встал в позу. Пусть на фоне многих тысяч золотых, которыми мы совсем недавно оперировали в своих беседах, такие деньги выглядели сущими копейками, отстоять даже этакую мелочь стало для меня делом принципа. — Так что прежде, чем гнать меня вон, сперва компенсируй то, что задолжал. Я ведь могу покинуть твой дом, как просто разочарованный местным обслуживанием клиент, а могу и как обиженный персонально на тебя мстительный разумный. Оно тебе надо постоянно в будущем оглядываться по сторонам из-за каких-то грошей? Меня ведь, скорее всего, вскоре не окажется даже в ближайших к твоей вотчине землях, а ты все будешь нервничать, да оглядываться, оглядываться да нервничать.

— Денег не дам, — закончив показательно раздувать ноздри и наливаться аж багровым цветом, приземлился сидалищем на свое кресло и, скрестив руки на груди, выдал Регин. — Самому мало. Но можешь взять товара на тридцать четыре рубля серебром, — быстренько подсчитав в уме, выдал он сильно меньшую сумму, нежели выходила по моим подсчетам. Вот только продолжать торговаться с ним сейчас, могло мне выйти сильно боком. Ведь он являлся местным лордом, а я пришлым безродным бродягой, что превратился для него в токсичный актив. Так что, мысленно выругавшись, пришлось соглашаться хоть на такой исход. Благо в голове и так уже успел возникнуть и начерно обрисоваться план укрепления собственного положения, в том числе за его счет.