Счастливая. Адрастея выглядела неприлично счастливой, а у Герды от натянутой улыбки болели губы. Хорошо, что ее считали матерью. Очень хорошо, проблем меньше. Погладила темные волосы на затылке, вдыхала аромат молока, трав и чего-то детского. Нужно решать проблемы — денег хватит еще на одну ночь или поездку.

− Пойдем, − тихо сказала она, поднимая хохочущую Адрастею на руки. Закрепила тканью ее перед собой, скривившись от ощущения теплого дыхания на шее. Неприятно. Поправив ткань, Герда стремительно пошла в сторону таверны, над которой жила. Медленно темнело, открывались бары, выходили женщины, призывно улыбающиеся прохожим. Торговцев почти не было, особенно женщин.

Становилось шумно и многолюдно. Адрастея крутила головой, елозя макушкой ей по подбородку и челюсти, отчего Герда чувствовала дрожь в теле и нестерпимое желание скинуть помеху. Сдерживалась. Смотрела по сторонам. Если сегодня найдет нужного человека, то можно уехать, если нет, то придется задержаться. Последнее ее удручало, потому что денег не оставалось, тревога за Яму возрастала, чувство собственного бессилия тоже. Потому что она слишком мала, неопытна и слаба, не могла избавить Яму от монстра. От монстров, которые жили спокойно и отравляли жизнь людям.

Отравляли жизнь ей.

Мимо пробежали дети, скорее всего спешили домой, Герда отошла к домам. Вздрогнула, когда услышала сильный кашель за спиной. Развернулась резко, смотря в полутьму, где застыла женщина с помятой юбкой, задранной до бедер. Герда от подобного смущенно опустила взгляд, но неожиданно заметила, как та крепила два кинжала на ляжке. Такие кинжалы просто так не носили. Присмотревшись пристальнее, заметила тонкие шрамы на шее и руках, покрытые пятнами засосов. Женщина опустила юбку и похоже заметила внимание к себе.

− Не место тебе здесь, девочка с ребенком.

Герду эти слова уже злили. Почему каждый выгонял ее? Не воспринимали всерьез, гнали, не выслушивая. Раздражало. Выдохнув шумно, она тряхнула головой, кладя раскрытую ладонь на спину Адрастеи, которая хныкала непонятно из-за чего.

− Вы наемница?

Женщина посмотрела на Герду со смесью удивления и заинтересованности. Пристально, от макушки до пят, замирая на какое-то время на руке, гладящей успокаивающегося ребенка. Усмехнулась чему-то своему.

− А что, если и так, девочка?

− Яма. Акокантера боится огня, острых предметов. Труслива, убить реально, если подобраться близко. Плачу три золотые.

− Дорогая, − она фыркнула и облокотилась на стену. Затянула корсет, поправляя платье. — Я здесь получаю намного больше. Пять золотых, не меньше.

Нахмурившись, Герда выдохнула длинно. Пять слишком много, баснословно много, но она первая и единственная, кто соглашался. Может, это был ее единственный шанс. Но пять золотых за голову Теры слишком много. После у нее не останется почти ничего, особенно если попадутся жадные торговцы с телегами. Женщина казалась слишком спокойной, словно ее это не волновало, и немного подвыпившей, раскрасневшийся. Невольно Герда обратила внимание на неприметную вывеску. Публичный дом. Понятно, почему там платили больше и почему незнакомка так выглядела.

Взвесив все «за» и «против», она вздохнула тяжело и достала из сумки пять золотых монет. Оставалось две. На комнату не хватит. Придется искать телегу.

− Она должна быть мертва, − сурово сказала Герда, отдавая деньги. Незнакомца усмехнулась.

− Сделаем в лучшем виде. На Мальбун ее уже не будет.

Герда ей поверила, потому что больше ничего ей не оставалось. Проводила пристальным взглядом фигуру и понадеялась, что не прогадала. Одной проблемой меньше. Адрастея спала, денег не хватало, нужно двигаться дальше. Пока не будет доказательств смерти Теры, она не успокоиться. Кажется, у той женщины на бедре была татуировка в виде птицы − гильдия соколов, а она в другом городе. Стоило наведаться туда.

***

Тяжело дыша, она остановилась у большой телеги с сеном и двумя лошадями, которых уже запрягали. Прижала к себе Адрастею, оглянулась назад и натянула капюшон плаща глубже, скрывая лицо.

− Дядя, подвезите пожалуйста!

Мужчина повернулся и посмотрел на нее недоверчиво. На ребенка. Нахмурился сильнее.

− Две золотых, − сухо сказал он. Герда недовольно скривилась, но, услышав за спиной шум, быстро отдала деньги и села в телегу, скрываясь в сене. Адрастея недовольно завозилась, но успокоилась, когда почувствовала теплые руки, услышала тихий шепот. Мужик сел, запряг лошадей, и телега тронулась, увозя ее из Вермелло. Ее и странного человека, спящего неподалеку в сене.

Это уже становилось традицией. Традицией, которую ей не хотелось бы продолжать. Подавляла в себе легкое раздражение вперемешку с усталостью. Потому что она очень устала от этого всего, раздражалась из-за мальчишки, постоянно издающего странные звуки. Слишком шумно и тесно. Тера почти видела, как дом становился меньше, а воздух наполнялся чужим дыханием, вскриками и тихими словами, ей не понятными, недовольным шипением и смехом. Шумно.