Усмехнулась невольно, смотря теперь на задумчивую Зарину.

− Конечно не ходили, − она покачала головой и раздраженно убрала волосы с лица. Ветер сегодня сильный, он обдувал кожу, проникал в кости, уносил с собой листья, бросая некоторые в них. — Это слишком явная ложь. Они хотели остаться здесь, поэтому так сказали. Про нас она сказала наугад, скорее всего следя за нашей реакцией.

Октавия умная женщина, а еще отчаявшаяся, поэтому следила за ними, делала выводы. Не причиняла вред и не врала, лишь училась, приспосабливалась и делала все для того, чтобы их оставили. Тера ее понимала и не осуждала, узнавая себя. Она тоже подстраивалась, была осторожна и шла на многое, чтобы ее не выгоняли сначала из собственного дома, потом из семьи Пикфордов и из Ямы. Неудачно. Воспоминания и были основной причиной ее согласия.

В платье тепло. Оно плотное и почти вплотную прикасалось к коже, закрывало шею и руки, как раньше. Приятное. Тера сразу вспоминала особняк, Марту и свои платья из дорогой ткани и хорошего качества. Одежда единственное, что не вызывало в ней грусть или злость. В платьях нового мира она чувствовала себя комфортно, защищенной.

Наверное, беспокойство сейчас вызывала лишь пустота и холод в желудке. Голод. Овощи и даже сырое мясо зверей не помогало, лишь притупляло и раззадоривало. Тера не знала, кто их такими создал и для чего, но все с большей ясностью понимала, что именно утоляло голод. Это пугало. Она отнекивалась, ее рвало только от мысли о мясе, все еще свежем, трепещущем в ладони, мягком и влажном, прекрасном мясе. Не животном, которое даровало лишь временный покой. От мыслей голод становился почти нестерпимым.

Если они долго не ели, то появлялись странные особенности. Они спали дольше и глубоко, ничего больше не снилось, кожа холодела день ото дня и движения замедлялись. Тера видела, как спали Зарина с остальными, их сон больше похож на кому или смерть, слишком бледные, почти не двигающиеся, дыхание поверхностное и нечастое, словно его совсем не было.

Неприятно, необъяснимо и настораживающе.

− Я хочу есть.

На грани слышимости, немного стыдливо. Тера не уверена, были ли эти слова правдой или порождением воображения. Когда она посмотрела на Зарину, то ничего не увидела, лишь спокойное, скучающее выражение лица и еле заметная улыбка. Заметив чужое внимание, она убрала волосы за ухо, пробормотала извинения, что у нее много дел и ушла.

Сбежала.

Тера поняла это так ясно, что невольно усмехнулась. Голод доставлял лишние проблемы им всем. Она не винила Зарину за эти желания, потому что сама с ними боролась, просыпалась и засыпала с постоянным голодом и ощущением беспомощности. Потому что страшно идти через лес, отвратительна сама мысль об убийстве в полном сознании. Но по-другому, наверное, уже не получалось.

Они все мучались. Тера слышала, как Лаки жаловался матери, плакала за пределами дома, а та успокаивала. Не понимала, почему они, будучи старше, опытнее и бесстрашнее, следовали ее словам, прислушивались и без ее разрешения ничего не делали. Словно дети, которые не отходили от матери, не делали ничего без ее ведома то ли из уважения, то ли от страха. Испытывали ли они страх или уважение Тера не знала, не верила, что такие сильные чувства возникли бы за короткое время.

Почему вы такие беспомощные в своем стремлении мне угодить?

Раздражало. Ее раздражала ответственность, которую они взваливали на ее плечи. Тера не тот человек, которому следовало бы доверять хоть что-то, особенно жизнь. Тряхнув головой, недовольно посмотрела на подошедшего Мино. Тот заскулил тихо, посмотрел на нее преданно и поднырнул под руку, напрашиваясь на ласку. Он тоже ее немного волновал, особенно их странные отношения с Лаки. Обычно Мино к себе никого не подпускал, не играл так радостно.

Погладив его между ушей, вновь чувствуя холод и легкую влажность. Ее мальчик, который радостно вилял хвостом, смотрел преданно. Почему все так сложно? Слишком много проблем, надежд и ненужной ответственности. Когда все стало так сложно? Непривычно.

Тера посмотрела на дом, в окнах которого ходила Октавия с Зариной, о чем-то тихо переговариваясь. Ветер трепал волосы Теры, кидал в нее листья и тонкие ветки, доносил приятный, терпкий аромат мяса. Во рту скопилась слюна, в голове вновь возникли образы живых, сокращающихся мышц на ладонях. Вспомнила радость, почти ощутимое счастье, когда зубы впивались в чужую плоть, тепло разливались по телу, оседая в желудке.

Тряхнув головой, Тера встала. Махнув рукой, подзывая Мино, медленно направилась в лес, ощущая холодный ветер, бьющий в лицо. Чем дальше они заходили, тем гуще вставали деревья, изо рта вырывался белесый пар. Холод внутри почти такой же, как снаружи, краем глаза Тера видела иней на кронах и листьях деревьев, тающий на глазах.