Парень ему поверил, скорее всего, потому что больше вопросов не задавал. Посмотрел на дома и повернулся, подойдя к нему. Илзе не возражал, но все же не был настроен на общение. Поэтому лишь вновь посмотрел на деревья, которые пусть и были темными, но прожилки в листьях светились золотом. В саду Катарины и Господина такие не росли, как и не было их в Вермелло.

− Торговец?

Вопрос от незнакомца заставил задуматься.

− Почти, − уклончиво ответил он. Протянул руку, смотря на парня рядом. — Илзе.

− Сэм, − представился тот и пожал руку. Хватка у него сильная, пальцы, плотно прижатые друг к другу заныли. Когда Сэм отпустил его ладонь, Илзе незаметно тряхнул рукой, все еще ощущая чужое прикосновение. — Ехал бы ты отсюда. Яма больше не то место, где можно отдохнуть рядом с горами. Про монстра, я думаю, ты уже знаешь?

Илзе кивнул. Конечно, он все это знал еще до приезда сюда.

− О, про него сейчас все знают. Про Акокантеру, которая убивает беззащитных людей и пугает нас всех. Но никто не знает, что на самом деле убила она моего отца, что забирает теперь наших людей, потому что этих уродов все больше. Никто не знает, как мы все боимся за свои жизни. И приезжаете вы, любопытные, люди, которые не верят, хотят просто посмотреть. Думал, я не заметил, как ты ходишь вокруг леса, как заходил в него и сразу же выходил. Боишься? Интересно? Как я вас всех ненавижу.

Удара в челюсть он не ожидал, как и удара в живот. Однако Илзе быстро сориентировался, ударил в ответ, отступал, нападал и кривился от боли в разбитых костяшках. От боли в избитом теле. Зашелестели листья. Мир накрыл мрак с тонкими золотыми прожилками в воздухе. Илзе уже побеждал, когда случайно оступился, упал на холодную, твердую землю и глухо застонал. Сэм бил его руками и ногами, повторял тихое «Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу». От боли и беспомощности Илзе тошнило, голова кружилась и, получив особо сильный удар в живот, он отключился.

***

Смотрела она на происходящее снисходительно. Смешные и предсказуемые. Как бы сильно они все не раздражали ее поначалу, Тера уже привыкла. К постоянному шуму, чужому присутствию рядом, незнакомым людям, которые смотрели на нее с трепетом, ходили рядом, находились в поле ее зрения. Поэтому она больше не вздрагивала, не напрягалась, когда к ней подходили.

Однако ее все равно злило, что за такое короткое время вокруг появились люди. Они вырубили несколько деревьев, которые пустили на дрова, построили небольшой домик в один этаж, с пока еще плоской крышей. Тера не удивиться, если он вырастет в два этажа. Людей, или не совсем людей, пришло за последнее время много. Почти за год в ним пришло еще три мужчины и женщина, которые просились на ночлег. Они рассказывали, откуда пришли и что случилось, Зарина быстро записывала, а Тера наблюдала за Лаки, который вновь бегал с Мино. Тогда она сильно разозлилась, но пересилила себя и оставила. Позволила, отдала один из своих матрасов, Октавия с Лаки приютили на постели Зарину, остальные же спали на полу.

Утром Тера их выгнала.

Она не святая и добро никому не делала, не видела смысла, ведь друзей и дорогих людей здесь не было. Да и не хотелось больше быть доброй и понимающей для остальных. Тера все еще мечтала о тихой жизни, часто рассматривала карту с пометками, которые понимала только сама Зарина, присматривала города, в которые ей хотелось бы поехать. Однако сейчас понимала, что это уже проблематично.

Ее знали все.

Жизнь напоминала ей улей. Белоснежные пчелы остались рядом, пусть и обижались первое время. Они бы ушли, если б не вмешалась Зарина. И в кого она такая заботливая? Совала нос в чужие дела, улыбалась стыдливо, смотрела на нее и находилась всегда рядом. Сказала им несколько слов, после чего они остались окончательно, взялись за топор. Построили дом за несколько месяцев, живя в доме рядом с лесом. Куда дели владельцев дома Тера не знала, да и не хотела этого.

Сейчас же два мужчины с короткими белоснежными волосами кололи дрова и относили их в специальный склад, который они тоже построили сами. Пара, наверное, единственная женатая пара среди их расы, присматривала за Лаки, в то время как Зарина и Октавия охотились.

Больше всего Тера в происходящем ненавидела их отношение к ней. Это ощущалось странно, словно они боготворили ее ни за что. Просто за существование. Тера божеством не являлась, как и святой, не делала хороших поступков, часто раздражалась, злилась и не вмешивалась. Не решала копившиеся проблемы и недомолвки. Они же смотрели на нее как на любимую мать, за глаза так и называли.

Но злило ее второе прозвище, которое они придумали и говорили там, где Тера не слышала. Потому что королевой она тоже не была.