— Дорогая, мы пока не можем. Нужно немного подождать и мы уйдем. Вместе. Будем счастливы. Потерпи, — сбивчиво зашептал он и прижал, поцеловал в щеку, висок. Запустил руку в волосы, массируя затылок. Он шептал слова утешения, заверения в том, что они будут вместе и счастливы, целовал сладко и Тера верила. Смотрела с неприкрытой любовь, впитывала его шепот и обещания. Верила в лучший исход.

Сейчас не время. Луи обязательно разберется со своими долгами, и они уедут. Тера снимет холодное клеймо со своего пальца и возродиться, исполнит свою самую заветную мечту. У них будет семья и маленькая дочка или сынишка с его, синими глазами. Самыми-самыми.

Они стояли рядом со шторами, чтобы их не увидели через окно, за закрытой дверью, потому что никто не осмеливался входить в это место без разрешения. У Освальда был кабинет, у нее эта маленькая комнатка, отведенная под старые книги и ненужные вещи, которая ненавидела миссис Пикфорд и тщательно оберегала Марта. Тере тут тоже очень нравилось, потому что здесь тихо спокойно, только ее место.

Ты возрождаешь меня из пепла, создаешь вновь и заставляешь жить, мой дорогой Луи. Мы обязательно вырвемся из этого ада. Я верю в это.

Тера глухо застонала, когда Луи сильно и скорее всего нервно дернул тонкие ленты, затягивая ее корсет. Поцеловал в основание шеи и тут же застегнут тугие пуговицы на вороте. Он смотрел на раскрасневшуюся и тяжело дышащую Теру, которая распутывала длинные волосы, доставала заколки и складывала их на край стола.

— Милая, не расстраивайся. Нужно немного подождать. Все будет так, как ты мечтаешь, — заверил ее Луи и ласково погладил по ладони. Тера улыбнулась его словам и закрутила волосы, собирая их в высокую прическу, которую очень любил Луи. Ему нравилась ее тонкая шея, а еще пальцы с тонкими кольцами, которые он подарил ей на третьем свидании.

Она вновь посмотрела в окно и невольно скривилась, когда увидела въезжающую в ворота машину. Освальд приехал с работы. Перед тем как встречаться с ним, следовало немного припудриться и надушиться, а лучше помыться. У супруга на удивление чуткое обоняние и запахи он всегда хорошо распознавал. Поэтому Тера улыбнулась печально, быстро поцеловала Луи в губы и вышла из комнаты, направляясь в ванную. Пусть лучше ее отругают за это, чем уличат в измене.

В ванной пахло лавандовым мылом, клубы пара оседали на зеркалах, и она малодушно радовалась этому. Оттягивала момент встречи с нелюбимым супругом. Нарочито медленно Тера вытирала влагу с тела, кривилась от ноющей боли, расчесывала длинные волосы, вытирала их полотенцем и втирала в кожу масло, после которого всегда становилось чуть лучше. Затянув пояс халата, Тера прерывисто выдохнула, сжала холодную ручку двери и, помедлив, вышла, отрезая пути к отступлению.

За эти полтора года она хорошо изучила своего супруга, поэтому не удивилась, когда увидела его в спальне. В домашней, но не менее строгой одежде, Освальд стоял у комода гладил усы и делал какие-то пометки в небольшой книжке с кожаной обложкой. К сожалению, эту вещицу Тера тоже хорошо знала, поэтому уже понимала, что ничем хорошим день не закончится.

Никогда не заканчивалось.

— Ты как раз вовремя, хотя тебе следует меньше времени тратить на водные процедуры. Ты слишком расточительна, — невнятно пробормотал он и вновь принюхался, как Мино, который чуял запах еды или чего-то более интересного. — Хорошо, что ты помылась, а то твои отвратительные духи долго выветриваются. И с твоего позволения я их выбросил, купишь себе новые. К слову, как ты себя чувствуешь?

Как твои крысы в клетках, дорогой супруг.

Освальду не понравилось ее молчание, поэтому он сначала замер, не дописав слово. Каменным изваянием самому себе, он неловко дернул рукой и медленно посмотрел на Теру. В его взгляде нет былого спокойствия, лишь резко очерченная челюсть, прищуренный взгляд, кажущийся угрожающим из-за тени от бровей. Ее ботаник, не приученный к жизни супруг умел и был порой настолько пугающим, что становилось не просто страшно. В такие моменты Тера действительно опасалась за свою жизнь.

Она все еще молчала и смотрела в небо за окном, которое покрывали сизые облака. Нервно теребила в пальцах пояс халата и подавляла в себе обиду, хоронила оскорбления и представляла скорое будущее. Солнце, маленький домик, неподалеку школа, деревенская постройка с маленькими детишками, она, готовящаяся к предстоящему уроку и счастливый он, Луи, пришедший после работы и наверняка голодный. Счастливые, только они, сейчас и навек. Тера верила, ведь Луи обещал, а он никогда ей не врал.

— Тебе лучше ответить сейчас, иначе хуже будет, — пригрозил Освальд и скривился, когда увидел желтый синяк на ей шее.

Хуже уже быть не может.