К ней вновь подбежал Мино и, тихо заскулив, лег рядом, насторожено смотря на миссис Пикфорд. От такого проявления заботы со стороны любимца, Тера улыбнулась, посмотрела на черную спину, тонкие, но сильные лапы и уши, которые ловили все звуки. В этом был весь Мино, в ссоры не ввязывался, но в трудных ситуациях всегда был рядом.

— Твоя собака мне все клумбы испортила. Надеюсь, ты займешься его воспитанием или избавишься, наконец. Он только жизнь всем портит. Не понимаю, почему Луи его защищал, но теперь его нет, поэтому будь добра огради нас от этого недоразумения.

Мино глухо зарычал на ее слова, а Тера наоборот подобралась и за легким любопытством попыталась спрятать душащий страх.

— А где Луи? Я думала он по делам поехал, — как можно более равнодушней поинтересовалась Тера и специально поправила прическу, на краткий миг скрывая дрожащие руки в волосах. Кажется, миссис Пикфорд поверила или наоборот, решила не акцентировать на этом внимание, потому что улыбнулась криво и склонила голову на бок.

— Дорогая, вы должно быть шутите? Мой младший сын погасил все долги и съехал от нас. У него теперь свой дом в пригороде Лондона.

Почему ты мне ничего не сказал, любимый? Неужели я не стою твоего доверия? Нет, не стоит так думать. Ты же любишь и заботишься обо мне. Наверное, ты ждешь подходящего времени, чтобы забрать меня. Ты всегда выполнял свои обещания.

***

Без Луи стало совсем тошно. Тера не видела больше надежды, смысла, она жила этим, каждый раз выглядывала в окно в поиске любимой фигуры, писала короткие письма и выбрасывала их. Некоторые сжигала. Она пряталась от супруга и его матушки в библиотеке, играла в саду с Мино и ждала. Ждала его, потому что верила. Луи никогда не нарушал обещания. Он любил ее так же сильно, как любила его она. В их отношениях не было места недоверию и лжи. Поэтому Тера верила и ждала, бессонными ночами крутила простенькие серебряные кольца, иногда снимала их и крутила в руках.

Освальд все чаще оставался дома и подолгу сидел в своем кабинете или прятался в лаборатории. Делал какие-то вычисления, сверялся с тетрадкой в кожаной обложке и посматривал на Теру странно, словно присматривался. От этого становилось не по себе.

— Тера, не задерживайся после ужина. Нам стоит кое-что обсудить.

Тера удивилась, что Освальд заговорил с ней, да еще и во время еды. Она настороженно посмотрела на супруга, но все же кивнула и вновь вонзила вилку в куриное филе. Есть расхотелось, однако оставлять тарелку полной — верх неприличия. Миссис Пикфорд будет напоминать ей об этом до самого конца.

После ужина она постаралась не задерживаться. Она прибралась в библиотеке, покормила Мино и с тяжелым сердцем отправилась в спальню, где положила в деревянную шкатулку свои кольца. В последнее время они быстро слетали с пальцев. В ванной шумела вода, значит Освальд готовился к чему-то важному. Он никогда не мылся просто так перед сном, чаще всего после исполнения супружеского долга. Недолго думая, Тера достала шкатулку и открыла потайной ящик, где лежали письма и короткие записки. Для Лотти и ее Луи, который не писал и не приходил.

Когда шум воды стих, Тера закрыла потайное отделение и вернула шкатулку на место. Она готовилась к худшему и уже мысленно закатывала рукава рубашки. Всегда, когда они оставались вместе Освальд вкалывал ей лекарство, к болезненным ощущениям от которого она уже привыкла, или требовал выполнение супружеского долга. Чаще всего заставлял силой.

— Ты опоздала.

— Мне пришлось закончить некоторые дела, — спокойно ответила Тера и отошла от окна. Распустила волосы, складывая заколки на столик, совсем недалеко от шкатулки, помассировала кожу голову.

— Не испытывай мое терпение. Садись на стул.

Тяжело вздохнув, она последний раз посмотрела на пустой сад, утопающий в вечерних сумерках, и повернулась к супругу. Он стоял в домашних, мягких брюках и широкой рубашке, застегнутой на все пуговицы, волосы, все еще влажные после купания, зачесаны назад. Даже с собственной спальне он выглядел слишком чопорно, всегда гладил усы и смотрел исподлобья. Разве что жилет с пиджаком не надевал.

Стул уже стоял на своем привычном месте, но Тера не спешила к нему подходить. Она боялась. Боялась происходящего больше, чем чего-либо.

— Я повторяю последний раз: сядь на стул, — недовольно рявкнул Освальд и тут же осекся. Он пригладил волосы, подошел к комоду и достал колбы, шприц, жгут и старую вату. — К слову, Луи прислал приглашение на свою свадьбу. Он будет рад нас видеть.

Сердце замерло в груди, а ее парализовало от этой новости. Во рту пересохло, на глаза навернулись слезы, но Тера запретила себе паниковать. Это всего лишь план Луи. Он обещал, поэтому не бросит.

— Свадьбу? — все же хрипло поинтересовалась она и крупно вздрогнула от хриплого и доселе незнакомого смеха Освальда. При ней он никогда не смеялся, только в день свадьбы.