Неожиданно Кайя почувствовал что-то странное. Лента натянулась и потянула его за собой, под мокрую, холодную землю, в которой покоилась его мать и мать его друга, его же бабуля и ее муж. Посмотрев на чашу, он побледнел и тут же, разрезав ленту ножичком, отполз назад. С коленей упала тетрадь, листы погнулись, а корешок потонул в грязной луже. Его руки тоже были липкими и утопали в кладбищенской земле, царапину на ладони щипало.

По глади крови и песка шли круги.

Кайя боялся и в то же время безумно ждал, верил. Там его мама! Его любимая, прекрасная мама! Земля бугрилась, шла волнами и неожиданно замерла, словно ничего не было. А потом из-под земли вылезла длинная, тонкая бледная рука с сероватым под тоном. Сердце замерло от страха, и Кайя закричал звонко, отползая назад. Из могилы вырвалась вторая рука, а следом и все тело. Грязь лоскутами сползала по белоснежным волосам, падала к ногам, марая тонкую сорочку, пропитанную кровью и грязью. Он смотрел на незнакомую ему женщину и еле сдерживал слезы страха и обиды. Она была очень сильная, к ней тянулись потоки, словно к любимой матушке, однако это была не мама. Не его любимая мама, которая должна была быть.

Незнакомка провела рукой по лицу и отбросила волосы за спину. Осмотрелась. Грязная, в старенькой и полу рваной сорочке, неземная, она вселяла странный трепет. Словно сама покровительница стояла рядом и дарила свою ледяную, опасную магию. Женщина как-то неловко потерла запястье с еле заметным тонким шрамом и неожиданно посмотрела на него пронзительными, голубыми глазами. Почти бесцветными.

Если бы Кайя не знал, не слышал слабого, редкого биения сердца, то он бы подумал, что перед ним привидение. Или полтергейст. Учитель, конечно, говорил, что их не существовало, однако другого объяснения Кайя не видел. Он подобрался, прижал колени к груди и набрал в легкие спертый, морозный воздух.

— Вы к-кто? — голос его все же подвел и вновь сорвался на визг. Он смотрел на тонкую женщину с белоснежными длинными волосами, на ее отстраненное выражение лица и неожиданно разревелся.

Это не его прекрасная мама. Все было впустую!

Он растирал по лицу слезы и грязь с кровью, тихо подвывал, пока женщина лениво смотрела по сторонам. Она чувствовала себя очень странно. Была полна сил, но словно лишена их, мысли текли так же медленно, как билось в груди сердце. Не было эмоций или чувств, лишь легкое жжение в районе желудка, которое постепенно превращалось в раздражающий фактор.

Она хотела есть.

Рот наполнялся слюной, внутри все клокотало от навязчивого желания и легкого привкуса железа на языке. Это было что-то новое и странное, непонятное для нее. А еще были странные потоки, тонкие серебряные нити, тянущиеся по поверхности земли к ней, по каждой вене и клеточке коже. Опоясывали они и плачущего мальчишку, который пах солью, чем-то кислым и железом. Странное сочетание, но притягательное.

— Малыш, где твои родители?

Она подошла к плачущему ребенку и ласково погладила его по волосам. Теплый, даже горячий маленький ребенок. Он смотрел на нее со смесью благоговейного трепета и ужаса. Смотрел и понимал, что несмотря на ласковые прикосновения и участливую интонацию, ей все равно. Это считывалось по отстраненному выражению лица, блуждающему взгляду и полному отсутствию интереса.

— Не бойся меня. Я тебя не обижу.

Кайя ей не верил, но почему-то кивнул, улыбнулся неуверенно и взялся за холодную ладонь. Глаза у незнакомки очень красивые. В них хотелось смотреть и смотреть. Поэтому не удивительно, что он неловко поднялся с земли и даже не заметил, как она подошла к нему почти вплотную, а пухлая, серебряная царица спряталась за облаками.

Тишину кладбища ничего не потревожило. Мертвецы спали, сторож тяжелой и пьяной поступью шел в свою коморку со старым матрасом, а минерал с кровавыми подтеками слабо сиял. Весь мир словно замер и ожил, когда из-за облаков выглянула луна. Ее свет озарил пустое кладбище, тонущую в луже тетрадь с конспектами, перевернутую чашу и женщину, которая с нескрываемым наслаждением слизывала сладкую кровь с пальцев. Странное чувство отпустило. Теперь ей стало теплее.

***

— Кайя! Кайя, где ты?!

Герда убрала руки от лица и со смесью страха и странной обреченности посмотрела на тихо плачущую мачеху. Та вытирала глаза передником, поправляла волосы, вылезающие из толстой косы, и упрямо шла вперед, осматривая каждый куст.

Мачеха верила, значит и ей следовало верить и искать дальше.

Какой же дурой она была! Ведь видела все, знала брата, как саму себя и предполагала, что такое могло случиться. Однако Герда никогда не думала, что Кайя, ее добродушный и глупенький брат решиться сбежать или на темный ритуал, который грозил убить его. И Герда не знала, что хуже.

От мачехи с отцом она отстала, посмотрела на небольшую группу односельчан, которые помогали в поисках, и быстро направилась на кладбище. Кайя всегда ходил туда, когда ему было плохо. Может, ему приснился кошмар, и он отправился к маминому надгробию? Этот вариант следовало проверить и не отмахиваться.

— Кайя!