рет Заготовку, помеченную золотым маркером, и шнырь его, Вломом зовут, соединяет их. Получается бабочка, это, типа, зародыш. — А зачем она? — полюбопытствовала Машка, не отрываясь от созерцания в форточку. — Ну, дальше она в человека вселяется с даром особым — или в науках, или в музыке, либо в каком другом деле. — Ой, кажется приехали! — воскликнула Маша, увидев на картинке огромную статую. Тотчас разговоры смолкли, и компания стала внимательно следить за наползающим пейзажем. Через пару минут движение прекратилось, и камень, преграждавший дорогу, откатился, открывая путь в гигантскую пещеру, границ которой не было видно. — Ну, добрались, наконец, — сообщил старикашка, — здесь Интерфейс-то и находится. Путники вышли в пещеру. Сразу, как только вышел их хвостатый носильщик, камень закрыл тоннель и плавно покатился обратно. Проводив его глазами, компания принялась с любопытством озираться. Прямо перед ними стояла колоссальная статуя, видимо, очередного божка. Подойдя ближе, все заметили, что между его слегка расставленными ногами есть проход, за которым чернела глубокая и широкая пропасть, над которой свисал колоссальный член статуи. По другую же сторону пропасти высилась вторая огромная статуя, изображавшая сисястую и губастую бабищу, стоящую аки коровушка на четырех костях, лицом к пропасти. Обе сиськи бабищи свешивались аж до земли, а на ее чудовищном лице, обрамленном колхозным платочком, был прям таки написан пламенный призыв к ее визави. На стенке пропасти под бабищей крупными русскими буквами было написано «Интерфейс Богов». — И как туда перебраться? — спросил Вепрев старикашку. Тот только развел руками — Не знааааююю… раньше мостик был, Логосом звали, а сейчас, видать, все переделали, — уныло сообщил он экс-математику. Семенов подошел к краю пропасти и заглянул внутрь. Там, глубоко внизу шумел бурный поток горной реки. — Внизу гека, — сообщил доцэнт-жывотновод, — не пегейти! — Так может, обойдем? — предложила Галина. Все посмотрели по сторонам. Похоже было, что пропасть окружает пещеру по периметру, и нигде не смыкается. — Фигушки-хуюшки, — заявил Вепрев, — лучше мостик соорудить! — Можно статую эту обвалить, как раз длины хватит! — смело заявила Машка. Компания, задрав головы, принялась с сомнением разглядывать монумент. Статуя высотой метров в двадцать, была отлита из какого-то серебристого металла, и весила тонн двести, а то и больше. Изображала она голого мужика с козлиными рогами, курчавой бородой и задумчивым взором, устремленным как раз на вход в пещеру на другой стороне пропасти. — Не обвалить! — авторитетно заявил Вепрев, — сил не хватит! — Ой, смотрите, — глупо захихикала Машка, указывая на огромный фаллос, свисающий между ног скульптуры. — Как раз хватит, чтобы в ту пещеру перебраться! — Да уж, только как бы его поднять! — сострил Вепрев, и от нечего делать щелкнул по головке, нависающей прямо над его макушкой. Тотчас раздался ржавый скрежет, и огромный прибор естественных отправлений начал подниматься, одновременно удлиняясь. Одновременно губастый рот бабищи на другой стороне пропасти начал открываться с пронзительным скрипом. Через несколько секунд член достиг губ бабищи, и, продолжая удлиняться, точнёхонько зашел глубоко в ее рот, после чего замер, а из задницы бабищи донесся паровозный гудок. — Колоссально! — только и смог выговорить Бусыгин, — вот это потенциал! — Ой, смотрите, что на нем написано! — со смехом воскликнула Машка, указывая на надпись на члене. Путники задрали головы и с изумлением компания прочитала, что на этом огромном органе размножения зеленой масляной краской написано: «Привет из Балты!». — Мдаааа…. — только и нашел, что сказать Вепрев. — Так ведь это как раз то, что нам надо! — радостно заявила Галина, — только вот как на него влезть? — Была бы охота — влезешь! — попытался сострить доцэнт-жывотновод, и гнусно захихикал. — Может, можно как-то вскарабкаться? — задумчиво заметил Вепрев, и в этот миг оба огромных яйца колосса диаметром в пару метров, начали опускаться вниз, гремя стальными цепями. Через несколько секунд они с глухим стуком бухнулись перед компанией — люди едва успели отскочить в сторонку. Тотчас на сферах откинулись круглые крыши, словно приглашая войти внутрь яиц, из которых доносились гнусавые аккорды свадебного марша Мендельсона, исполняемого на волынке под барабан с бубенчиками. — Это вроде лифта, что ли? — предположила Машка. Любопытная девица подошла к одному из яиц и заглянула внутрь люка. — Ой, а здесь даже скамейки есть! Точно — лифт! — Ага, лифт в небо, — попытался шутить Семенов. — Вот сейчас и проверим, — решительно заявила Машка. — По кабинам! Ты со мной, Вепрев? — и отважная девица первой влезла в люк. За ней полезли Вепрев и гений-изобретатель. Путники с трудом разместились в тесной кабинке. — Ну, а мы во второе, — заявила Галина, и смело забралась в "лифт". Семенов последовал за ней. — А мне куда? — внезапно произнес шипящим голосом всеми забытый Ассенизатор, который все так же покорно держал ящик со Столбовой водкой на плечах. Вепрев высунул голову и крикнул: — Поставь ящик и можешь идти домой! Крысоид покорно опустил ящик, затем молча повернулся и степенно поскакал назад, к темнеющему входу в тоннель. — Ну что, все на месте? — внезапно прогудело сверху густым басом. Шурик, задрав голову, увидел, что бородатый хозяин лифта наклонил голову и вопросительно смотрит на них. Экс-математик, уже попривыкший к здешним чудесам, громко крикнул: — Все! Поднимай! Тотчас обе крышки захлопнулись, и яйца стали быстро подниматься вверх. Через несколько секунд они со стуком зафиксировались в положенных им местах. Крышки тотчас откинулись, удалая компания быстро покинула кабинки и осмотрелась. Как оказалось, лифт доставил их в небольшую овальную камеру в корешке этого огромного фаллоса, из которого в нужную им сторону вела узкая дыра диаметром с кулак. Неугомонная Машка потыкала пальцем стенку камеры. Она была упругой и теплой, словно резиновой. — Да он живой, поразилась девица, — ничего себе! — Плевать! — ответил Вепрев, и, подойдя к дыре потыкал преграду концом ботинка. — Не пролезть! — с досадой произнес экс-математик и грязно выругался. — Я говогил! Я говогил! — тотчас заверещал доцэнт-жывотновод, — спустите меня назад, эй вы! — и принялся стучать кулаками по стенке камеры. В этот же момент стенки камеры начали быстро смыкаться, сгоняя путников к центру. — Ой, сейчас раздавит! — испуганно воскликнула Галина. Ситуация быстро стала критической, но внезапно проход, ведущий в нужную сторону, конвульсивно расширился. Вепрев, начавший уже кое о чем догадываться, с воплем «за мной!» бросился в открывшийся проход. Путники, толкаясь и торопясь, последовали за ним. Проход тотчас сомкнулся, закрывая путь назад, и компания снова оказалась в небольшой замкнутой камере с такой же дыркой впереди. Вдруг стенки этой камеры тоже начали сжиматься, а проход впереди расширился. — Вперед! — рявкнул экс-математик, и все бросились за ним, чтобы не быть раздавленными. Так повторилось раз пять, и под конец измученные и растрепанные путники были выброшены в точно такую же камеру, в которую они попали в начале переправы. Снаружи приглушенно доносилось довольное кряхтение. — И чо теперь? — взволнованно спросила Машка, неизвестно к кому обращаясь. Но ответ пришел сам: внезапно в дне камеры откинулись две крышки, открывающие эскалаторы, ведущие вниз по колоссальным сиськам бабищи. — А вот и ответ! — отозвался Вепрев. — Прямо как в метро! Поехали! И путешественники, неторопливо спустившись вниз, вышли из круглых люков, образующих соски этой чудовищной машины. Слегка обалдевший от непривычного путешествия народ с любопытством осмотрелся. На противоположной стороне пропасти высилась статуя рогатого мужика, в которую они недавно залезали, а на стене под ней красовалась надпись: «Интерфейсы б. у.» Огромный фаллос статуи с мерзким скрежетом опускался, укорачиваясь на ходу, а чудовищная пасть бабищи с громким дребезгом смыкалась. — Это как такое могло получиться? — спросил Вепрев неведомо кого, — чудеса! — Не парься, Санек, — проскрипел Бусыгин, — пути Аллаха неисповедимы, как говорил мне по пьянке один татарский попик. Новоприбывшая компания огляделась. Под их ногами находилась абсолютно ровная, словно полированная, поверхность, сплошь утыканная какими-то пеньками, словно ранее на этом месте рос лес, а потом его спилили. Между пеньками деловито сновали существа, которых Вепрев ранее принял за собак, но теперь он разглядел, что они больше похожи на огромных муравьев с головами ящериц, которые праздно перебегали от пенька к пеньку, но ничего не делали. — И чо это все значит? — спросил Вепрев старикашку Бусыгина. — Где Интерфейс твой? — А вон та шайба — это и есть интерфейс, — ответил гений-изобретатель, указывая на огромное сооружение в форме шайбы в центре равнины, — а пеньки эти — они типа для каких-то настроек, я еще не разобрался. Вепрев подошел к одному из пеньков и пригляделся. Он сразу увидел, что пеньки натыканы не как попало, а блоками по 25 штук, причем некоторые были задвинуты. Каждый «пенек» представлял собой полированный металлический цилиндр диаметром с полметра и высотой по колено. — И чо эта хуйня значит? — задумался блистательный математик, и потыкал один из ближайших пеньков. Впечатление было такое же, как если бы он стукал ногой в бетонную стену — «пенек» даже не шелохнулся. Тогда он попробовал надавить на выдвинутый пенек. Тот неожиданно легко подался, вжавшись до обрубка в 5–6 см, а где-то вдалеке послышался звонкий щелчок. Тотчас к Вепреву подбежал один из «муравьев», быстро вытащил «пенек» обратно своими паучьими лапками, и убежал. — Не трогай, Саша! — забеспокоился старикашка, — а то перенастроишь интерфейс, и чо делать будем? — Ладно, хуй с ними, пошли к этой шайбе, — блистательный математик махнул рукой в направлении огромной шайбы в центре, — после разберемся! И Вепрев решительно направился к центру равнины. Коллектив безропотно зашагал за вожаком. Через пару шагов Семенов, грязно выругавшись, упал, споткнувшись об один из пеньков, но покорно встал и поплелс