можно их теперь того, за борт аля-улировать? — Ну да… если они тебе не нужны, конечно… — промямлил старикашка, — а то можно им внутрь влить по глотку из Фиала Вечности, тогда оклемаются. Вепрев задумался — на кой черт ему эти двое? Теперь у него при дворе будет сколько угодно уродов для развлечения! Но все же за время совместных скитаний он привык к этим странноватым ребятам, и чувствовал, что ему будет их не хватать. — Ладно, — сказал он, и обратился к подруге, — слышь, Зверева, залей им в пасти, плис, пусть живут. Если не жалко, конечно. Маша пожала плечами и, вынув из мешка Фиал Вечности, осторожно влила обоим животрупам в рот по чуточке эликсира Богов. Семенов и Галина немедленно открыли глаза и принялись потягиваться. — И как спалось? — осторожно спросил их Шурик. — А нормально, — ответила Галина, — мне чудесные сны снились, будто бы я — придворная Короля и танцую менуэт на балу. — А мне ниче не снилось, одни какие-то гыла, — посетовал Семенов, — аж тошнит! — Ну, ладно, пошли на берег, — предложил Вепрев и первым сошел по трапу, приветствуемый радостным воем крысоидов. За ним поочередно, гуськом, на берег сошел остальной коллектив. Ступившего на берег Короля Ада толпа крысоидов приветствовала радостным визгом и прыжками на хвостах. Вепрев мигом успокоил толпу, повелительно подняв руку, и произнес первую в жизни тронную речь: — Мои благодарные подданные! Я! Всегда! Да! Но! Я! Никогда! Не позволю! Бунтовать! Тупым! Лошарам! Засим Его Величество перевел дух и напутствовал толпу: — Задача поставлена, цель ясна! За работу, верноподданные! — и Вепрев сделал толпе ручкой. Восхищенный вой достиг апогея, после чего крысоиды стали быстро разбегаться, чтобы донести радостную весть по всем уголкам Адской Долины, и путники благополучно добрались до величественных врат в Черный Замок. По обе створки ворот, разделяя огромную толпу, стояли стражники — те же лошары, что и на входе в Игольное Ушко, а от Врат до распахнутых дверей в замок была расстелена ковровая дорожка, по обе стороны которой тоже стояла стража. Величаво прошествовав во дворец Вепрев тотчас попал в руки толстопузого крысоида-мажордома, обильно потеющего от служебного рвения. — Что прикажете, Ваше Величество? — Елейным голосом, униженно кланяясь, вопросил мажордом. — Весь дворец к вашим услугам! — Проводи-ка меня, паря, в Тронный Зал, — потребовал Вепрев, — надо в курсы дел входить! — Сей момент, Ваше Величество, — раскланялся мажордом, — извольте следовать за мной! И путники двинулись по бесконечной анфиладе коридоров, отделанных полированным камнем и золотыми барельефами, в завитушках которых таинственно поблескивали искорки драгоценных камней. Наконец утомительное путешествие закончилось, и мажордом подобострастно распахнул перед повелителем дверь в Тронный Зал. Но едва Вепрев со товарищи вошли в его дышащие мрачным великолепием своды, дверь с громким треском захлопнулась и на Златом Троне нарисовалась фигура Папика, одетого в своеобычный белый балахон, справа от него, на троне поменьше, восседала Богова Мать, а сбоку тупо топтался Патлатый со свежим фингалом под глазом. — Ну что, Вепрев, никак твой фейс опять распечатался? — ехидно вопросил Папик, — может, истребить тебя, чтоб не мельтешил? — Обидно слышать, — нагло возразил экс-математик, — я вашего пацана на перезагрузку сводил, че еще надо? — Сводить-то сводил, — заверещала Богова Мать голосом, дрожащим от гнева, — да только че он таким же олухом и остался? Вот, скажем, бриллиантовую подвеску у меня подрезал, и не колется? — Это вы у Кайфолома спросите, че за фишку он ему всучил, а я не в курсах, — отрекся Вепрев ото всех претензий. — Некада спрашивать, и так все ясно! — пресек начавшийся торг Папик, — слушай меня, как Бога и не вякай! С этими словами Папик приосанился, и Вепрев приуныл, словно попавшийся уголовник, приготовившийся выслушать беспощадный приговор строгого судьи. — Поскольку ты, Вепрев, нынче Король Ада, то вручаю тебе своего отпрыска на перевоспитание! — Ах, Папик, вечно вы какую-то парашу метете! — капризно заявил Патлатый, — право же, западло уже! — Цыц! — строго сказал Папик, — а ты, Вепрев, его своей подруге, как там её… о! Доминатрикс отдай на потеху! Пусть поучит его уму разуму через жопу. — Ах, какая честь ваше Высокопреосвященство, — сусальным голосом пропела Машка, — да я его прям щас начну воспитывать! — Не здесь! В общий зал веди, чтоб лучше проняло! — рявкнул Папик, — а ты, Вепрев, оставайся, будешь Ад пасти, да смотри у меня! Чтобы процент исправления давал! — Ага, — быстро согласился Вепрев, чтобы поскорее отвязаться, — будет процент, чтоб я сдох! — Во-во, дерзай! — похвалил экс-математика Папик, и с легким хлопком исчез вместе с Боговой Матерью. Немедленно дверь в Тронный зал сама собой распахнулась, и из нее мигом выкатился мажордом, трепеща от усердия. — Пожалуйте на трон, ваше Величество! — пропел старый подхалим. Вепрев величественно взошел на пьедестал и уселся на мягкую подушку, положенную на сиденье золотого трона. Рядом, на трон поменьше, нагло уселась Машка. — Осмелюсь доложить Вашим Величествам, — проблеял Мажордом, — что ваши министры и верноподданные ждут приема для решения государственных и иных дел. — Запускай по одному, — повелел Вепрев, — сначала пусть главный экзекутор зайдет. Мажордом низко поклонился и, допрыгав на хвосте до двери в зал, бархатным голосом возгласил: — Главного экзекутора сюда! Тотчас в зал прискакал здоровенный крысоид, держащий в руках черную обугленную кочергу — главный символ Ада. — Чего изволите, Величайший? — осведомился экзекутор, низко кланяясь. — Отведи в Адской Долине лучшее рабочее место Верховной Даме-Доминатрикс, — Вепрев указал на Машку, — и пусть ее проводят туда вместе с этим пацаном! — Вепрев указал на Патлатого, уныло топчущегося в уголке. — Слушаю и повинуюсь, — пропел экзекутор, и, жестом пригласив Машку, направился к выходу. Вслед за ними затрусил Богов Сын, заранее держась за жопу. — Теперь давай Министра Двора, — велел Вепрев. — Желание Вашего Величества будет исполнено, — провякал мажордом, и став в дверях громко рявкнул: — Министра Двора к Величайшему! Толстопузый Министр Двора мячиком подкатился к подножию трона адского короля. — Слушаю и повинуюсь, Величайший, — пропел колобок, — что угодно Вашему Величеству? — Пойди, обустрой этих ребят — указал Вепрев на двух животрупов и старикашку Бусыгина, да пусть в баню, что ли, сходят да одёжку поменяют. Ясно? — Абсолютно, Ваше Величество, — пропел колобок, — будет исполнено, — и предложил троице: — Прощу следовать за мною, ваши Высочества, — и покатился прочь из зала. Ошеломленные попутчики Вепрева безропотно последовали за ним. — Ну, вот теперь делами займемся, — подвел черту Вепрев, — зови Премьера и директора Центробанка. И жизнь в Адской Долине покатилась по издавна заведенным рельсам. Машка с утра восседала на троне справа от Вепрева, а после роскошного обеда в Царской Трапезной отправлялась в Адскую долину, где привязывала голого Патлатого к дубовой скамейке, заставляла поцеловать толстую березовую розгу и принималась беспощадно пороть его по задранной вверх заднице. Патлатый орал благим матом и грозил всяческими карами, но Машка неумолимо продолжала экзекуцию. Нанеся десяток ударов, она переходила на другую сторону, и пока она обходила карательный станок задница Патлатого полностью заживала. Затем Машка повторяла процесс. Но, сказать по правде, толку от такого воспитания было мало, поскольку задница Патлатого уже давно ороговела до того, что все Машкины усилия сводились на нет. Галина и Семенов окончательно сошлись и регулярно ночевали вместе, а днем высиживали на приемах сбоку от трона Величайшего на бархатных стульчиках. Старикашка же Бусыгин беспробудно пьянствовал в ликеро-водочных погребах адского короля и нажрал себе внушительную репу на своем любимом блюде — рябчиках в сметане. sss Так прошло полгода. Вепрев, да и все его товарищи свыклись с новой жизнью и все реже поминали возвращение в Питер, привыкнув к праздной беззаботности дворцового планктона, к сытной жратве и разнообразным чувственным развлечениям. Но все прекрасное быстро кончается, и как-то однажды в Трапезный Зал, где в это время Вепрев наслаждался лицезрением танцами живота обнаженных одалисок, вкатился Министр Двора, и дрожащим голосом сообщил: — Войско взбунтовалось! Король, говорят, у нас, — ненастоящий! С этими словами старый подхалим быстренько ускакал в потайную дверь, спеша укрыться от народного гнева. Вслед за ним в зал хлынула плотная толпа Крысгвардейцев, и начала подползать на брюхах к Трону, шипя и скаля острые зубы. Недолго думая, Вепрев, предвидевший такой оборот событий, нажал заветную потайную пимпочку и вместе с Галиной и доцэнтом-жывотноводом провалился в свой тайный кабинет в ликеро-водочном подвале замка, куда заранее распорядился снести всю адскую кассу. В кабинете имелась потайная дверь, ведущая за стены Черного Замка, и вторая дверь, выходящая в ликеро-водочные погреба Черного Замка. Сейчас она была широко распахнута, и было видно, что возле стоведёрной бочки с коньяком лежит мертвецки пьяный старикашка Бусыгин, широко раскинувший руки и ноги и издававший густопсовый храп. — Эй, папаша! — окликнул старикашку Вепрев, — вставай проклятьем заклейменный! Для большего эффекта экс-математик потыкал носком ботинка ребра гения-изобретателя. — А, что? — всколыхмятнулся старикашка, — уже вязать пришли? — Точно, папаша, — ухмыльнулся Вепрев, — у нас войско взбунтовалось! — Аааа… — вяло протянул дедок, почесывая лобок — нннуууу…. у них это постоянно, этсаааа…, корольков-то сносят! — В общем, мы валим, — сообщил Вепрев, — ты с нами, или тут останешься? — Да с вами я, с вами, — поспешно ответил дедок, — пошли. И группа беглецов, с трудом отодрав от косяка прикипевшую потайную дверь, выбралась за стены Черного Замка по узкому и душному тоннелю. Семенову пришлось хуже всех, потому что Вепрев заставил его катить огромный сундук с драгоценными камнями, отобранными Машкой именно на такой случай. Вепрев же прихватил только толстенную сумку с пачками ассигнаций с портретом Папика, и