есть, причалим да осмотримся. — Ты здесь бывал? — задумчиво спросил Вепрев. — Не бывал, но ужасы разные слыхал, — с тревогой в голосе ответил старикашка. — Не ссы, Бусыгин, тебе здесь понравится! — внезапно пророкотал голос Папика, вылезающего из каюты, — Щас перетру кое с кем, и — свободны. — Ладно, — сказал Вепрев, отпирая замок. Ворота немедленно распахнулись под напором Реки Времени. За ними виднелась пристань с надписью угольком «Тартар» на кривой будке, сложенной из картонных ящиков, а неподалеку на берегу стояли огромные врата Тории, с которых на цепях свисала здоровенная рельса. Тут же на земле валялась кувалда, очевидно, предназначенная чтобы бить по рельсе. Неподалеку за пристанью над всем миром нависала огромная серая стена клубящегося Ничто. — Саш, а помнишь, такая же стенка была во дворике после Педрило, — напомнила Вепреву Верховная Дама-Доминатрикс, — мы еще прыгали в нее? — Как же, помню, — согласился Вепрев, и передернул плечами, — видать, это и есть оно, нуль-пространство. Вдали, немного в стороне, стоял колоссальный замок, украшенный статуями крылатых жаб и змей, а прямо по курсу тупо мотылялась тачанка, запряженная тройкой крысоидов. В тачанке торчал какой-то плюгавый мужичонка в козьей шкуре, внимательно смотрящий на стену нуль-пространства. В одной руке он держал вожжи, а в другой был здоровенный жезл с набалдашником в форме львиной головы. Справа и слева виднелась длиннющая цепь крысоидов, стоящих наготове с алебардами наперевес. Внезапно из стены нуль-пространства с оглушительным хлопком высунулась какая-то наглая козлиная морда с рогами. Мужичок тотчас же хлестнул вожжами своих крысоидов, и тачанка мигом подлетела в нарушителю. Там мужичок широко размахнулся своим жезлом и, резко выдохнув «Хок!», метко вдарил козлиную морду промеж рогов. Раздался тяжелый удар, и морда, взвизгнув напоследок, опала на землю, закатив глаза, а мужичок ловко подхватил ее за рога и вытащил наружу. Как оказалось, морда принадлежала какой-то безволосой обезьяноподобной твари с копытами на ногах и длинным, до колен, членом. — А кто этот, с рогами? — спросил Шурик старикашку Бусыгина. — А хуй ее знает, я ж говорил, еще тут не бывал, — задумчиво ответил гений-изобретатель. Внезапно заговорил Патлатый — и это были его первые слова в этом мире: — Это детеныш кодера, обитателя нуль-пространства! — Патлатый причмокнул, — очччень вкусный, ежели на вертеле зажарить, и с хреном! Да под водочку! — А этот мужик кто? — полюбопытствовала Машка. — Это Великий Бог Нергал, — пренебрежительно ответил Патлатый, — он тут за главного. Пока. Между тем катеришко бодро подъехал к причалу, выкинул трап на берег и замер. Тотчас по трапу важно протопал Папик, держа в каждой руке за шкирки пейсатенького молодчика и Кишкодера. — Вы тоже за мной, — скомандовал он спутникам, и все неохотно поплелись следом за Владыкой Мира, предчувствуя новую парашу на свою голову. К счастью тащиться им пришлось недолго: едва Папик ступил на берег, тачанка с плюгавым мужичонкой стремглав подкатила к визитерам, и Великий Бог Нергал, униженно сгибаясь в три погибели, выбежал навстречу Папику. Был этот Великий Бог из себя ростом мелок, прыщав, гнилозуб и вдобавок нестерпимо провонял козьим дерьмом. В руках его был все тот же жезл, в навершии которого красовалась львиная голова. — Приветствую тебя, Величайший! — провякал Великий Нергал, заранее вжимая голову в плечи. Как оказалось, делал он это неспроста, поскольку Папик, не говоря ни слова, бросил на землю своих пленников и стукнул Гнилозуба по башке своим кавалерийским стеком. Немедленно на месте Нергала образовалось нуль-вакансия в виде клочка мрака, медленно расползавшегося в окружающем пространстве, а посох с львиной головой упал на землю. — Однако делааааа… — протянул Вепрев, — дааааааа… — Так, Вепрев, — обратился Папик деловым тоном, — ты теперь за Нергала будешь по совместительству, усек? — Усек, — вяло сказал Вепрев, — че делать то? Где яму рыть, скажи, начальник! — Не хами, Вепрев, не то в асфальт закатаю, — пригрозил Папик, — бери жезл, щас в замок пойдем. Да! И этого кодера заберёте в стадо, — Папик показал на тушку с козлиной мордой, валяющуюся на дне тачанки и уже слабо шевелящего ослиными ушами. — Давай, Семенов! — велел Вепрев, — присмотри за скотинкой, как ты у нас жывотновод. Семенов подошел к тушке кодера и пощупал пульс. Затем, покачав головой, приоткрыл ему веко и осмотрел мутный красный глаз пленного. Видимо, увиденное его не удовлетворило, и он произнес недовольным тоном: — Сотрясение мозга! Неделю проваляется! — Да пусть валяется, не заржавеет, — ответил Вепрев, — ты за ним присмотри, ага? — Ага, — ответил Семенов и поволок кодера подальше от Папика. Сам же Папик, позабыв про все, подошел к перекладине и что есть силы грохнул по рельсе кувалдой. Раздался оглушительный звон, Вепрев аж вздрогнул, а Верховная Дама-Доминатрикс ойкнула, зажав уши. Почти сразу же из стены нуль-пространства с треском выперся здоровенный кодер, одетый в пурпурную тогу и с золотой цепью с панагией на шее. На рогатой козлиной башке кодера красовалась барашковая шапка с павлиньим пером. Вепрев тотчас узнал его — это была та самая морда, от которой он получил бессмертие. Величаво подойдя к компании, кодер проблеял бараньим голосом: — Слушаю, тебя Низший! Привет, Вепрев, — сделал он экс-математику ручкой. — Здрасьте, — только и вякнул Вепрев в ответ. — Эээээ, — раболепно залебезил Папик, — приветствую тебя, Верховный! — Ну, и чо те надо-то? — вяло спросил тот с нотками нетерпения в голосе. — Предлагаю вот эту парочку рабов, — Папик ткнул пальцем в Пейсатенького и Кишкодера, — взамен на парочку зародышей. Кодер покосился на предлагаемый товар, и вяло процедил: — Хорошо, обоих — на фронт, — и вяло хлопнул в ладони. Тотчас из стены нуль-пространства выскочила пара молодчиков, вылитых близнецов Пейсатенького, держа в руках по свертку. Свертки они безмолвно положили под ноги Папику, а Кишкодера и Пейсатенького, все так же, не говоря ни слова, пинками погнали в стену нуль-пространства. — Чао! — сделал ручкой Кодер и неторопливо вошел в стену вслед за ними. Папик, вытерев холодную испарину со лба, бережно подобрал свертки, и сунул в объемистый кулек. Затем сноровисто влез в тачанку и уселся на козлах и приглашающе махнул рукой своим попутчикам, наблюдавших всю сцену, разинув рты. Вепрев лениво подобрал жезл Нергала и вместе с товарищами и взгромоздился в тачанку с Владыкой Мира. Семенов держал на руках все еще не очухавшегося кодера. Путь до замка Нергала оказался недолог, то ли это был очередной трюк этого мира, то ли он и в самом деле был недалеко. Едва тачанка подскакала к замку, златокованые врата сами собой широко распахнулись и путники взошли по широкой лестнице к дверям замка, красиво инкрустированных золотыми фигурками людей и животных. Папик постучал в дверь своим стеком, и тут же они широко распахнулись, открывая огромный зал, в дальнем конце которого стоял Золотой Трон. Справа и слева на пути к трону железобетонными стенами стояли шеренги придворных, разодетых в леопардовые и тигровые шкуры, не скрывающие огромные члены, свисающие до колен своих хозяев, с колпачками из драгметалла, украшенного брюликами на конце. Колпачки крепились к поясам золотыми цепями. Вепрев обратил внимание на то, что эти крысоящеры выглядят иначе, нежели уже привычные крысоиды, поскольку у всех на головах красовались преогромные козлиные рога, и из пастей торчали длинные клыки. Важно прошествовав сквозь толпу подобострастных придворных холуев, Папик взгромоздился на трон и выдал вступительную речь: — Представляю вам нового Владыку Тартара Великого Бога Нергала, — Папик вытолкнул Вепрева вперед, — бойтесь его и повинуйтесь, а не тооо… — Папик погрозил придворным стеком. По рядам холуйчиков пронесся трепет, и раздались верноподданные вопли: — Все сделаем, Величайший, однова дыхнуть — только глазом моргни! Слава Нергалу! — Слава Нергалу! Слава Нергалу! — принялась скандировать дворцовая плесень. — Вот так-то, Вепрев, — обратился Папик к Шурику, — садись на трон, и рули. — А че делать-то? — наивно спросил экс-математик, — пытать, резать, давить? — Да нет, — поморщившись, отмел эти кровожадные предположения Папик, — тут рядом граница неформатированного пространства, видал? И оттуда все время разная сволота лезет. А ты их гасить должен своим посохом. Или поставишь кого-нибудь за себя. И за войском приглядывать. Просек? — Ага, — тупо ответил Вепрев, — просек. Когда здесь обед подают? — А когда прикажешь, — ответил Папик, — кстати, вот моего отпрыска можешь на передний край! С этими словами Папик испарился, оставив Вепрева и его товарищей наедине с толпой рогатых крысоящеров. Однако доблестный математик Вепрев, уже привыкший к закидонам здешнего мира и приноровившийся командовать лохами, не растерялся, и, взобравшись на трон, рявкнул что было сил в пространство: — Жрать! Водки! Блядей! Тотчас в толпе у подножия Великого Нергала началось шевеление, и из толпы выкатился толстопузенький крысоид, одетый в ливрейную шкуру, который, кланяясь и низко приседая от ужаса, приблизился к трону и робко проблеял: — Ваше Величество, прошу в трапезную. Сегодня подают изысканнейшее блюдо — младенцы кодеров в сметане. — Ты че, охренел? Какие младенцы? — возмутился Великий Бог Нергал, — холестерин сплошной! Сами жрите! А мне ты мне рыбки подай, рыбки! И водки побольше! И блядей тащи, да чтоб голыми пели и плясали! Все усек?! Живва! — Слушаю и повинуюсь, — проблеял крысоид, — сей момент! — и ускакал куда-то в боковую дверцу. Вепрев принялся разглядывать толпу придворных. Были они все похожи друг на друга, и все светили тупыми козлиными мордами, навевающими смертную тоску. — Премьер-министра сюда! — ни на кого не глядя бросил Великий Нергал в воздух. Из толпы придворных на брюхе степенно выполз важный крысоид, одетый в бараний тулуп. На его кабаньей шее висела толстенная цепь с золотой звездой, а кончик его здоровенного члена украшал золотой колпачок с рубинами. — Вот что, — я щас жрать пойду, а ты, Ормуз, приготовься — после обеда поедем на обзорную инспекцию.