прев слегка удивился, откуда он знает имя премьера, — Усек? — Усек, Ваше Величество, — с достоинством ответил премьер, — а как быть с Вашими спутниками? — Этого, — Вепрев ткнул пальцем в Патлатого, — на стену, от кодеров отбиваться, остальные пока при мне будут, — небрежно бросил Вепрев, — ступай. — Ах, Саша! — внезапно вмешалась Верховная Дама-Доминатрикс, — то есть, Великий Бог Нергал! — быстро поправилась сообразительная девица, — оставь мне вот этого — Машка указала на Патлатого, — я его еще недоперевоспитала! — Че, понравилось? — лениво спросил Вепрев, — ладно, развлекайся, — и сделал знак премьеру, — отведи рабочее место Верховной Даме-Доминатрикс! А на фронт за него министра обороны сошли! Премьер подозвал одного из придворных и что то приказал. Тот тотчас подбежал к Машке, и низко кланяясь, раболепно обратился к ней: — Прошу следовать за мной, Ваше Высочество! И Верховная Дама-Доминатрикс с Патлатым на цепочке, величественно проследовала за сопровождающим в боковую дверку. В другом конце зала парочка крысоидов в позе «ласточка» выводила из зала министра обороны — толстопузого крысоида с четырьмя золотыми звездами на цепи. Бывший министр громко верещал, протестуя против понижения. Урегулировав все эти мелочи, Вепрев снова рявкнул в пространство: — Где жратва?! Запорю! — Все готово, Ваше Величество, — мигом нарисовался у трона Толстопузик, — прошу за мной. Вепрев поднялся со Златого Трона, и лениво зашагал в трапезную за Толстопузиком. За ним двинулись его соратники, а затем и придворные. Таковы были традиции этого мира — Вепрев откуда-то знал и это — король обедает вместе с придворными. Как оказалось, Тронная Трапезная располагалась в соседнем зале и представляла собой огромное помещение с длиннющим столом, плотно уставленным жратвой и бутылками водки. Усевшись во главе стола на возвышении, Вепрев жестом пригласил присаживаться придворных, и, дождавшись, когда все рассядутся по чинам, предложил первый тост: — Господа! Выпьем за победу над кодерами! — и с ходу замахнул литровый фужер с водкой. Придворные последовали примеру Великого Нергала, и дикий разгул воцарился в подземном царстве ужаса. sss Машка и ведомый на цепи Патлатый вслед за сопровождающим вошли в кабинет с надписью «Экзекуционная», расположенный неподалеку от Тронного Зала. Увиденное поразило Верховную Даму-Доминатрикс обилием всевозможных орудий истязания, но особенно ей понравилась обыкновенная деревянная скамейка с дырками для головы и рук и ремешками для привязывания наказуемого. Рядом стояло ведро, в котором мокли березовые розги. Снедаемая нетерпением Машка выгнала из кабинета придворного экзекутора, затем велела Патлатому: — Раздевайся! Пороть тебя буду! — Да хватит уже с меня! — взвыл Патлатый, — лучше на фронт! — Но-но! — сказала Машка, сама торопливо раздеваясь догола, — мы сначала с тобой порезвимся! — Порезвится можно, — вдруг согласился богочеловек, и, повалив Машку на пол, принялся вспахивать младое тело своим деревянненьким. Машка сначала попыталась отбиваться, а потом, смирившись, закатила глаза и только глухо взвизгивала, а под конец и вовсе заорала благим матом, забившись в диком оргазме, так что когда Патлатый, отыграв партитуру, встал на ноги, она так и осталась лежать на полу, корчась в экстазе. Наконец, Верховная Дама-Доминатрикс поднялась с пола и глухим голосом бросила Патлатому: — Ложись! Я тебе щас задам! И Машка, привязавПатлатого к скамейке, принялась охаживать его задницу длинной березовой розгой. С тех пор так и повелось у этой странной парочки: с утра — дичайшее соитие, затем — долгая порка со свистом. От постоянного перебора Машка исхудала, но все ей было безразлично, кроме этих диких сцен, конца которым не предвиделось. Пищу и воду им доставлял все тот же придворный, который привел их сюда, а спали они вповалку, обнявшись прямо на полу. Тем временем Пейсатенький и Кишкодер, доставленные под конвоем в нуль-пространство, были направлены на линию фронта, и были приписаны к ударному штрафному батальону, занимавшему оборону в направлении столицы Тартара. Бои были тяжелыми: кодеры, с виду похожие на двуногих рогатых козлов с львиными клыками перли немереным числом на позиции тартаров, и отбиваться от них приходилось тяжеленными трехметровыми алебардами. Ими надлежало зацепить кодера за рога, а потом повалить, стреножить арканом и доставить приемщикам. Кодеры же просто накалывали тартаров на рога и уносили вглубь нуль-пространства прямо на полковую кухню, где из них готовили закуску для господ офицеров, а из отходов — пищу для солдат. Потери были ужасающими, войска буквально пожирали друг друга, но Пейсатенький, а за ним и Кишкодер ловко приблатнились при походно-полевой кухне, где из трупов убитых кодеров готовили жратву для войска. Пейсатенький, ловко сообразив что к чему, предложил шеф-повару сначала потрошить и обдирать кодеров, а потом жарить мясо на углях. Для потрошения были использованы природные способности Кишкодера, который выдирал все потроха одним движением руки. Это изобретение до того понравилось командованию, что Пейсатенького назначили Главным Военным Кулинаром, а Кишкодера — его ассистентом. И служба покатилась легко и приятно, парочка сытно жрала, баловалась с пленными девкамии-демоницами из адких бардомов и наслаждалась изысканными напитками из подвалов Великого Кодера. sss Обед в Тронной Трапезной был в самом разгаре. Вепрева после пятого литра водки уже развезло в дым, а старикашка Бусыгин, пристроившийся за столом, уже и вовсе храпел, упав мордой в салат, когда в зал под визгливые звуки дудок вбежала полусотня голых одалисок и принялась плясать зажигательный танец живота. Отплясав, девицы по команде сутенера разбежались по придворным, и уселись на колени знати. Вепреву досталась их прима — сикилястая и жопистая цырла, увешанная золотыми побрякушками как Новогодняя елка. Она так умело вертелось у Шурика на коленях, что он, не выдержав, повалил девицу на стол и тут же принялся охаживать ее, рыча как дикий зверь. Тем же занимались и прочие придворные, и зал наполнился стонами и дикими выкриками. Как только они закончились, телки быстренько упорхнули, а на смену им выпорхнула стайка новых одалисок и все действо повторилось. Через несколько часов этого занятия Вепрев совершенно выдохся, и, чтобы взбодриться, принял на грудь стакан водки. Однако тут в его мозгах совсем помутилось, и Великий Бог Нергал упал под стол и захрапел. sss Проснувшись через несколько часов, Вепрев обнаружил себя в роскошной спальне с тремя голыми телками возле себя. К удивлению экс-математика, он не ощущал никакого похмелья и усталости — видимо, теперь его божественное естество было выше этого. Тотчас вскочив, он рявкнул: — Экипаж мне! Премьера позвать! На фронт поеду! Тотчас же одна из стен комнаты широко распахнулась, и в помещение вкатился мозглявый холуёк, держащий под уздцы тройку крысоидов, запряженных в давешнюю тачанку Нергала. Взгромоздившись в нее, Вепрев в одну руку взял вожжи, в другую — львиноголовый посох, и, подобрав прискакавшего премьера, выехал из спальни в широченные ворота, прямо напротив границы нуль-пространства. Почти сразу же из-за границы появилась козлиная морда кодера. Вепрев треснул ее по рогам своей дубиной, а когда морда упала, он подцепил ее за рога и швырнул тушку в тачанку. Тут же он заметил еще одну морду, вылезающую наружу. С ней он разделался точно так же, и бросил в кучу к предыдущей. — Ладно, пока хватит, — заявил он, и, хлестнув вожжами крысоидов, направил тачанку низ по Реке Времени. — О, это опасно! — предостерег Премьер, — дальше по течению будет Провал Хроноса, куда стекает Время. — И чем оно опасно? — вяло поинтересовался Вепрев, наблюдая, как бойцы его армии ловко расправляются с кодерами. — Большая вероятность выпадения из метрики, Ваше Величество! — ответил Премьер, — Великий Хронос гипнотизирует всех, кто приближается к Провалу, и пытается утащить его к себе вместе с потоком Времени. — Ладно, разберемся, — отмел сомнения Вепрев, нахлестывая крысоидов. Через пару часов езды вдоль стены Нуль-Пространства Река Времени отвернула в сторону и потекла в обширную долину, в центре которой находилось неглубокое озеро круглой формы. В самой середке озера чернела огромная дыра, в которую с шумом водопада стекало Жидкое Время. — Эта дыра и есть Хронос? — спросил Вепрев Премьера. — О, да, Ваше Величество, — подтвердил тот. — Само Тело Великого Хроноса лежит под землей, только его рот виден нам. Вепрев пожал плечами и, дернув вожжи, повернул назад. — Хронос, хронос, — бурчал он про себя, — а не пошёл бы ты нахуй! Галопом вернувшись к Дворцу, Вепрев высадил Премьера и, подъехав к стене Нуль-Пространства, принялся беспощадно истреблять кодеров, забыв обо всем. Так оно и продолжалось долгое время: Вепрев похудел, почернел, но занятия не прерывал, словно какая-то неведомая сила гнала его вперед и вперед. Когда тачанка набивалась доверху, он отвозил ее в приемку, где теперь Семенов и Галина занимались откормом стада кодеров, число которых неуклонно росло. Сдав добычу, Шурик шел в Тронный Зал, где выслушивал доклады министров, а затем удалялся в Трапезную, где предавался дичайшему разгулу, пропуская за раз полсотни одалисок. Потянулось время, которого здесь не было — Стибр, который Папиковы рабы бросали в Реку Времени в тоннеле, нейтрализовывал Время, так что в Тартаре время отсутствовало. И так бы оно и продолжалось до бесконечности, когда однажды Вепрев, проснувшись от громких воплей, вышел в коридор, собираясь покарать нарушителя тишины. Проходя мимо дверей, он остановился возле одной из них, откуда доносились особо громкие крики. Толкнув дверь, Великий Нергал увидел Патлатого, который беспощадно порол голую Машку, привязанную к гильотине. Машка дико орала и вращала аппетитной попкой, уже покрытой розовыми полосками поцелуев любви. Завидев Великого Бога, Патлатый отбросил розгу и пал ниц: — Приветствую тебя, Великий Бог, — раболепно приветствовал он Шурика. — Ты че творишь? — грозно вопросил Великий Бог, — кто велел? Как смел? — Ах, Саша, отстань, — вдруг томно ответила Машка, — это игра у