в разговор Машка, — только там еще дракон был, ну, такой, с тремя головами… Великого Бога Опохмела передернуло, как будто он вспомнил что-то крайне отвратительное, но он промолчал, только принялся задумчиво ковырять в огромных зубах клешней на своем хвосте, от чего по залу стал отчетливо разноситься скрежет. Так продолжалось пару минут — видимо, тварь размышляла. — То-то я вижу, свежие людишки подходить почти перестали, — наконец изрек хозяин, вытащив хвост из своей крокодильей пасти, — вы там, чай, все Время выцедили? — Ага, — виновато ответил Вепрев. — Но мы не зна… — А-а-а-а-а… — протянул хозяин, — тогда понятно… — ну, да мне-то ваще по хуй, — равнодушно сообщил он, махнув рукой. — Уа-а-а ха-ха, — хозяин зала широко зевнул во всю крокодилью пасть, и радушным тоном предложил парочке: — Выпить не желаете? Так сказать, за компашку? Вепрев судорожно глотнул, и, взглянув на испуганную Машку, хотел было отказаться. Однако хозяин, не дожидаясь ответа, своей клешней ловко подцепил откуда-то сзади себя пару граненых стаканов, на ходу набуровил в них жидкость из бутыли, и протянула Вепреву и Маше. Не смея отказаться, младые люди робко приняли тару из клешни, нависающей над ними, словно ковш экскаватора, и стали молча ждать продолжения. — Да вы не стесняйтесь, чай, не цэлки, — снова заржала тварь, видя смущение нежданных гостей — подходите поближе, примем на грудь. А потом я вам кое-что растолкую. Сладкая парочка несмело приблизилась к трону, держа стаканы на отлете, чтобы не разлить. Проходя мимо бочки, Шурик не удержался, и глянул вверх. Ничего особенного он там не увидел — там, на высоте потолка, голубело выходное отверстие трубы, а до ушей экс-математика донеслась сладкозвучная мелодия арф, правда, из-за завывания ветра она была почти не слышна. Засмотревшись, Вепрев споткнулся и чуть не упал, но Машка, вцепившаяся ему в локоть, удержала приятеля, и они благополучно приблизились к трону. — Нуте-с, батеньки, за знакомство, — поднял свою тару хозяин. — Меня Опохмелом кличут, чтоб вы знали. Я — Великий Бог! — поднял он палец, — Усекли? — Шурик и Машка дружно кивнули, — То-то. А про вас я и так все знаю. — Откуда? — робко выдавила Машка. — От верблюда, — заржала тварь. — Значицца так, от Божественной Чаши отказываться нельзя, так што пить по полной, до дна! С этими словами Великий Бог Опохмел закинул в пасть ведро водки, схватил, не глядя, первого попавшегося человечка из очереди, и употребил его целиком вместе с кульком. Со стороны гадюки донеслось недовольное шипение, на которое, впрочем, Опохмел не обратил ни малейшего внимания. Молодые люди робко пригубили жидкость. Пойло, которым их угощал Опохмел, явственно отдавало керосином, но в целом оказалось сносной водкой, и они решительно выпили свои дозы. Вепрева и Звереву, толком не евших уже несколько часов, сразу начало развозить. Великий же Бог Опохмел, приняв дозу, благодушно сложил ручки на толстеньком животике, и пустился в пояснения. — Значицца, так. Особо подчеркну — мне ваще реально по хуй, что вы там все Время сбондили, не моя это проблема. Но! — Опохмел задрал палец, — имейте в виду, что в вашем мире тоже все реально стопорнулось. Усекли? — Опохмел насмешливо глянул на молодых людей. Видя, что они ничего не поняли, Опохмел вздохнул, и принялся растолковывать. — Сами понимаете, если нет Времени — ничего нет ваще. Писец всему реальный. Так што вам щас в свой мир возвращацца — без понтов. Абзац ему конкретный. — И что же теперь делать? — тупо спросил Вепрев, чувствуя, как у него слабеют ноги от мысли, что не видать ему больше как своих ушей ни Питера, ни Васильевского, ни пивка в заведении тети Нади, ни знакомых, ни друзей — ничего. — Ну, тут, паря, есь два пути, — крокодилья морда Опохмела приобрела глубокомысленное выражение. — Либо канайте назад, обратно Время сливайте, и тады все снова зашевелицца. Но, учтите, вы здесь так и застрянете навек, мда… Видимо, Опохмел в чем-то засомневался, и уставился в потолок, затягиваясь сигаркой и пуская кольца дыма из пасти. Через минуту размышлений он перевел взор на сладкую парочку и несколько неуверенно добавил: — Хотя, в опчем-то, можна… можна… помочь вашему убожеству… мдаааа… — А как помочь? — с надеждой спросила Маша, с испуганным видом слушавшая странного собеседника. — А вот, — Верховный Диспенсер ткнул пальцем в тварь, крутившую шарманку. — Это, пацаны, супружница моя. Помойей ее зовут. Утилизатором работает, вроде унитаза. Сволочь редкая, скажу я вам! Так вы етттаааа… Прыгайте-ка ей прямо в пасссььь. Ы-ы-ы-ы-ы-ы-гы-гы-гы-гы-гы-гы, — радостно заржало божество, — А што! Это реально свежо! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-гы-гы-гы-гы-гы-гы…. — Да вы что!!!! — ужаснулась Машка, — она же нас слопает! Великий Бог Опохмел замотал башкой, так, что от его сигарки во все стороны полетели искры. — Ни боже мой! — заявил он, подмигивая, и принялся наставлять дальше, понизив голос до полного конфиденса: — Вы еттааа…, када буите там пролетать, ну, в пасти-то ейной, сосудом своим бездонным прям по зубилам ей шшолкните. Да покрепче! Тада она вас не сожрет, сссука гребаная… — А потом? — недоверчиво спросил Вепрев. — А потом — суп с котом, — раздраженно заявил Диспенсер, и принялся ковырять в зубах своей клешней. Морда его приняла страдальческое выражение, и на несколько минут он умолк, ожесточенно копаясь в своей пасти. Молодые люди напряженно ждали окончания омерзительной процедуры, с испугом глядя на божество. Наконец, Великий Бог Опохмел вытащил хвост из пасти, и поднес клешню к глазам. Молодые люди с ужасом увидели, что в ней был зажат позвоночник недавно сожранного страдальца, как видно, застрявший между клыками божества. Вепрева передернуло, а Машку чуть не вырвало. Однако Диспенсер, судя по всему, остался доволен результатом, потому что на его морду тотчас вернулось благожелательное выражение, и он продолжил свои пояснения: — Вернетесь вы на помойку, откуда и взялись на мою голову, — доверительно сообщил Опохмел, — то есть во дворик-то этот. Ну, с корнем квадратным. Но там вас уже ждут, не сомневайтесь. — А кто ждет? — настороженно спросил Вепрев. — Ассенизаторы, — неохотно ответил Диспенсер. — Это те самые уроды с хвостами? — опасливо спросила Маша. — Ага, — подтвердил Опохмел, и продолжил, сочувственно покачивая головой, — а уж от этих робят… мда…пощады не жди… нееее… Но еси даже от них отбодаетесь — толку не будет. Племяш то мой, Педрило, все Время себе заберет. И што вам дома-то делать, када в нем время стоит… — А по-другому нельзя? — спросила Маша. — Отчего же, очень даже льзя. Путь второй — прыгайте в бочку. Но предупреждаю — пиздец будет верный, не сомневайтесь. Полная утилизация, и все такое… — А нельзя ли, тык скыть, всё на хуй послать, тоисса, отменить? — пьяным голосом спросил Опохмела Шурик, которого уже здорово развезло от выпитого натощак стакана водки, — штоп мы дома очутились, а все это — Вепрев широким жестом обвел окружающий пейзаж, — пошло на хуй — Саша, не ругайся, — с упреком сказала Машка, — все-таки, мы тут как бы в гостях… — Да ниче, пусь, — махнул рукой Опохмел, и внезапно предложил, почти задушевным тоном — а давайте-ко, пацаны, еще по одной накатим, а? — Давай! — согласился пьяный Вепрев, который чувствовал сильную потребность расслабиться. Великий Бог одобрительно кивнул головой, и тут же сноровисто набуровил всем еще по стакану паленой водки. На этот раз все выпили молча, и, в отличие от прошлого раза, Опохмел не стал закусывать, а принялся сосредоточенно высматривать кого-то в толпе людишек. Наконец он радостно рыкнул: — Да вот же он! — и своим когтистым пальцем поманил одного из страдальцев в толпе, робко топтавшегося на почтительном удалении от трона Повелителя. — Эй ты, урод! Как там тобя? Семенов! Да, ты, ты! — поторопил он человечка, — а ну ка, поди-ко сюда, голубец! Человечек, которого Опохмел назвал Семеновым, стал робко пробиваться к трону Великого Бога, протискиваясь сквозь недовольно загудевшую очередь. — Этот пацан ране доцэнтом был, по жывотноводству чалился, — радостно сообщил Опохмел, обернувшись к сладкой парочке. — Лох полный! Щас мы его разведем по полной, ыыыы-гы-гы-гы-гы-гы-гы… В это время экс-доцент подошел к трону и робко протянул свой кулек. — Не нада! — махнул рукой Опохмел, — ты вот што, этттааааа… ээээ… доцэнт… Жить хочешь? Человечек радостно закивал плешивым черепом, выдавливая из своей утробы какие-то булькающие звуки. — Ладно, — кивнул своей башкой Великий Бог, — тада сделаем вот как. — Опохмел повернулся к Вепреву. — Дака-ся сюда свой кувшин. — Зачем это? — недовольно спросил Шурик. — А затем. Домой хочешь вернуться? — Ну! — Хуй гну! — заржал Великий Бог, — хочешь домой — сосуд долой! Ыыыы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы! Отдавай! Вепрев пожал плечами, и протянул Диспенсеру бездонный сосуд. Опохмел осторожно взял его своими кривыми лапами, заглянул внутрь, и шумно понюхал, крякнул и замотал башкой. — Точно, оно, Время, — заявил Диспенсер, и поставил сосуд на щербатый каменный пол. Затем он ловко подцепил клешней на своем хвосте доцента Семенова, приподнял его тщедушную оболочку, и приблизил к себе. Поставив пустой стакан на подлокотник златого трона, Великий Бог взял левой ручкой бедолагу за шкирку, повернул его задом вверх, а затем неуловимым движением правой руки выдавил из кулька Животрепетную Душу прямо в задницу экс-доцэнта. Тот судорожно дернулся, взвизгнул, и спустя мгновение забился, мелко суча ножками, но Опохмел держал крепко. Вскоре с человечком стали происходить быстрые и чудесные изменения — вместо дерюги на нем появился черный деловой костюм с бабочкой, правда на заднице брюки были порваны. На носу возрожденного человечка дрожало золотое пенсне, а широко раскрытые глаза приобрели осмысленное выражение. Вскоре прекратились и судороги. Увидев это, Опохмел поставил страдальца на пол, рядом со сладкой парочкой. Немного постояв, слегка покачиваясь, доцент вдруг сказал совершенно разумным голосом: — Господа! Иде я нахожуся? — Щас узнаешь, жывотновод гребаный — насмешливо пообещал Опохмел, — Нака-ся вот, — и он протянул воскрешенному доценту Бездонный Сосуд. — Это зачем? — спросил т