ртале Миров. В разгромленной и опустошенной комнате Бусыгина воцарилась тишина… Глава 4 Бежавшие от рогатых тварей путешественники, стараясь не думать о судьбе несчастного Бусыгина, молча поползли по тесной и темной каменной трубе. Тишина нарушалась только шуршанием одежды о каменный пол, да тихим шлёпаньем ладоней об него же. Процессию возглавлял Шурик, толкая перед собой Бездонный Сосуд и поминая чёрта каждый раз, как натыкался на очередной выступ в потолке или дырку в полу. За ним следовала Машка, кривясь от необходимости ползти неизвестно по чему, но вряд ли по красной ковровой дорожке, и замыкали группу Галина и Семенов, которые были рады уже и тому, что до сих пор живы. Едва только Шурик помянул чёрта в сотый, казалось, раз, как тоннель неожиданно оборвался, и раньше, чем он успел среагировать, бывший математик, никогда особо не блиставший своими спортивными достижениями, больно шмякнулся на пол. Из опрокинувшегося Бездонного Сосуда вылилось немного белесой жидкости, которая растеклась по полу и по выемкам между прогнившими кирпичами стала куда то стекать, образуя неглубокие, по щиколотку, ручейки. Вепрев немедленно возвратил сосуд в вертикальное положение, и, посмотрев наверх, увидел голову Машки, высунувшуюся из тоннеля. — Саша, помоги мне, — попросила Маша, и Шурик, будучи в глубине души истинным джентльменом, помог девушке аккуратно спуститься. Вслед за ней он помог спуститься Галине и Семенову, причем грациозность последнего была сравнима с изяществом бегемота, поэтому он плюхнулся кулем на каменный пол. После беглого, но тщательного осмотра оказалось, что сейчас они находятся в довольно обширной подземной пещере, в центре которой с потолка свисал огромный сталактит, испускающий свечение наподобие люстры в большом бальном зале Зимнего дворца, куда Шурик с Машкой однажды ходили на экскурсию. С него со скоростью 16 капель в минуту, как автоматически подсчитал экс-математик, капала вода и ударялась о сталагмит, находившийся тут же в центре. На другой стороне пещеры темными овалами чернели три ответвления: вправо, влево и вперед, представляющие собой довольно просторные туннели, по которым мог легко пройти человек. — Ну, и куда теперь? — оглядываясь, поинтересовалась нетерпеливая Машка, про себя тихо радуясь, что больше не нужно обдирать коленки, ползая по вонючим гнилым кирпичам. Шурик только ухмыльнулся — ему внезапно вспомнился сказочный дорожный указатель: "направо пойдешь — коня потеряешь, прямо пойдешь — голову потеряешь, налево пойдешь — и коня и голову потеряешь". Тут же он получил ощутимый укол под ребра — Машка не любила, когда ее игнорировали, — а парочка ученых мертвецов видимо решила положиться на удачу и смекалку сладкой парочки и посему предпочли ответить на вопрос девушки тупым молчанием. — Давайте поищем, может чего от старикашки Бусыгина осталось. Следы в смысле, — очнувшись от задумчивости предложил Шурик первое, что пришло ему в голову. — По идее, это укажет путь наверх… то есть вниз… экхмм… в общем в Питер, где бы он не находился. — Ну, да, — с сомнение в голосе протянула Маша, но ничего другого девушке в голову ей пришло, и она поддержала приятеля. — Ладно, фиг с тобой. Давай поищем. Несколько минут гоп-компания безуспешно искала хоть какие-то следы, которые могли помочь определить верную дорогу, но вскоре вынуждена была признать, что даже крысы, которых здесь водилось немерено, прибрали за собой грязь и, судя по всему, подмели. В конечном итоге они сдались, так как следам тупо негде было отпечатываться. — Финита ля комедия, — заметила наиболее образованная в группе наркоторговка, изрядно утомившись от бесполезного занятия. — Чего-чего? — тут же отозвалась Машка больше из природного любопытства, чем искреннего желания расширить свой кругозор. — Чо ты сказала? — Мандец нам сказала, вот чо, — автоматически перевела Галина на понятный девице язык, как ни странно для самой себя без укора в голосе, да и лекцию о безграмотности нынешней молодежи читать не было никакой охоты. «Видимо сказалась должность штатного переводчика на рынке», про себя отметила та. — Не ссыте, — веско заметил бывший математик. Он уже давно заметил, что женщины не ладят друг с другом, а слушать бабскую ругань опять он не собирался. Посему и решил про себя, что надо бы поскорее женщин развести, или на худой конец заклеить Галине рот скотчем — проделать такое с Машкой он бы никому не позволил. Ну, кроме самого себя, естественно. — Щас осмотрим тоннели, какой-то из них должен вести в Питер, мать его за ногу. Галина, иди с Семеновым в правый тоннель, а я с Машей пойду в левый, — решил отважный дворник-математик, и махнул рукой. — Кам он, камрады! — и Вепрев уверенным шагом двинулся в левый тоннель. — Ладно, — согласилась Машка, и зашагала за предводителем. Спорить с приятелем она привычки не имела, если, конечно, речь не шла о выборе туфель или сумочки. Смерив девицу оценивающим взглядом, Галина кивнула, тоже решив не продолжать беседу, и повернулась к Семенову, чье собственное мнение пряталось так глубоко в коре головного мозга, что невозможно было его оттуда достать, если оно вообще существовало. — Ну что? — спросила она доцэнта жывотновода, — Пошли? Ты первый. — Пгастите, судагыня, дамы впегед! — уперся боязливый клизмолог, которому не улыбалось прокладывать дорогу в мрачном зеве темного тоннеля. Парочка живых мертвецов принялась горячо обсуждать, кому выпадет честь идти впереди, но Машка с Шуриком их уже не слышали, углубившись в левый тоннель. — Блин, щас, погоди секунду, — Шурик стукнул себя ладонью по лбу, и бегом направился обратно. Вбежав в опустевшую пещеру, Вепрев подобрал забытый Бездонный Сосуд и побежал назад. — Аааа… — протянула Машка, дожидаясь возвращения приятеля со злополучным сосудом. — Склеротик, — подвела итог девушка, когда они вдвоём вновь зашагали по тоннелю, вдоль журчащего ручейка жидкого времени. Путь оказался недолог — всего через пару сотен метров тоннель оборвался, и сладкая парочка остановилась у входа в пещеру. Затаившись за углом, они осмотрелись и обнаружили, что пещера — это каменный мешок, вырубленный в скале, с неровными стенами, которые как казалось, просто вырубили киркой в стене. На одной из стен был небольшой выступ, на котором коптил небольшой огарок свечи, дававший тусклое освещение. Из заросшего паутиной щербатого свода пещеры торчала труба с полметра диаметром, в которой нудно завывал ветер. Каменный пол пещеры украшал разнообразный мусор, среди которого были обломки камня и другая дребедень неясного происхождения. В центре пещеры на полу виднелась яма глубиной с метр, а над ней возвышался приступок, на котором сидело кошмарное чудовище, похожее на огромный живой пылесос. Тело монстра представляло собой пыльный мешок, от которого отходил длинный, метра в три, хобот, на конце которого торчали два острых, как у птицы, когтя. Прямо под хоботом на туловище располагались два круглых, красных глаза, между которыми виднелась узкая щелочка, судя по всему служившая ртом этому страшилищу. С круглых боков торчали длинные, тонкие и с виду совсем слабенькие ручки с тоненькими крысиными пальчиками на концах. Ног видно не было. В том же месте, где у особей человеческого вида имеется пупок, у сего зверя свисала тонкая, осклизлая кишка сантиметров пять диаметром, которая своими непрерывными движениями напоминала червяка, насаженного на крючок. Под свисающим концом кишки в ямке стояла миска, в которою из кишки непрерывно выдавливались какие-то круглые предметы, напоминающие медные яйца, размером с куриные. Прокатываясь по кишке, словно проглоченная змеей лягушка, яйца со звоном падали в миску, где уже лежала небольшая горка им подобных. Напротив этого ожившего кошмара стоял небольшой квадратный каменный столик, размером на глазок метр на метр. На столике аккуратными рядами (100 на 100, как мигом посчитал математик Вепрев) лежали квадратные кубики, на гранях которых были вырезаны странные и совершенно непонятные значки, напоминающие иероглифы древних майя, которые Вепрев однажды видел в Интернете. В правом нижем углу, если смотреть от хозяина, камушка не было. В целом вся конструкция слегка смахивала на известную игру 16, некогда весьма популярную в народе, но безжалостно вытесненную плейстешэнами и прочей технохренью, вот только отличался сей агрегат тем что клеток в нем было не 16, а целых десять тысяч. Сверху на камушках лежала какая-то хреновина, с виду похожая на скалку — любимое орудие домохозяек и жен, обиженных неверными мужьями. Вепрев и Машка посмотрели друг на друга удивленными и испуганными глазами. — Куда это нас занесло? — шепотом спросила Машка, — давай сматываться отсюда! Вепрев слегка зажал ей рот, свой мозолистой и давно немытой рукой и произнес: — Тихо, мать, не шуми. Тут он нас не достанет, надо осмотреться получше, может, и выход найдем! Машка не стала спорить с Шуриком, и сладкая парочка затаилась у входа в пещеру. Через несколько мгновений перед их изумленными взорами стали разыгрываться интересные события. В трубе, торчащей из потолка, что-то загромыхало и из нее, кряхтя и попискивая, на стол перед чудищем вывалилось донельзя странное существо размером с хорошо отожравшуюся крысу. На голове существа красовались огромные, как крылья, уши, склеенные за спиной. Туловище сего чуда природы было прозрачным и внутри него что-то темнело. Шурик без труда узнал в этом странном существе Животрепетную Душу, подобную той, которую он видел в зале Опохмела, падающими в бочку с Рассолом Забвения для полной утилизации. Вепрев посмотрел на Машку, и, судя по выражению на ее лице, понял, что та тоже узнала этого зверька. Но только в этой пещере с Животрепетными Душами творилось что-то непохожее на процедуру в Зале Опохмела. В данном случае Животрепетная душа с писком упала на стол перед Слонопотамом (как окрестил чудище Вепрев), и, хотя тряслась от ужаса, но при этом даже и не попыталась бежать. Слонопотам же все это время, не прекращая нести яйца, своим длиннющим, вооруженным двумя когтями хоботом, впился в живот Животрепетной Души, в том месте, где у людей располагается пупок. Реак