Так, вчетвером мы проникли в небольшой особняк на окраине города. На первый взгляд, самый обычный дом, ни чем не выделяющийся на фоне остальных, однако, что-то знакомое заставило меня замереть на месте. В первый и в последний раз я ощущал такое в Соболевском роддоме. Чувство опасности тогда взвыло раненным зверем, а в следующее мгновение нас атаковали странные существа изменённые магией школьники. Чья-то злая воля искорежила их маленкие тела, превратив в нечто извращенное, лишь отдалённо напоминающее детей. И было их много. Очень много. Некоторые ещё сохраняли человеческий облик, но большинство имели вид несвежих трупов и источали соответствующие «ароматы».

— Что за… — начал было Йозеф, но Ядзя и Виолетта, не тратя времени на разговоры, начали стрелять по этим существам.

То ли девушки быстро поняли в чем дело, то ли не рассуждали, а следовали инстинктам, но их реакция мне понравилась. Йозеф же, из-за короткой заминки, едва не лишился руки, в которую вцепился зубами один из «школьников». Существо с полусгнившим лицом смогло укусить мужчину за левую кисть и схватить костлявыми руками за плечо, начав пыпаться оторвать кусок плоти. Спасло Йозефа то, что Ядзя это вовремя заметила и выстрелила твари в голову.

Выжить нам удалось лишь потому, что все пули я зачаровывал. Просто на всякий случай. И это помогло расправиться с тварями. Разделавшись с ними, мы дождались хозяина дома, попутно убирая из коридоров останки детей, превратившихся в опасных тварей, и обыскивая каждый уголок в этом здании.

Как оказалось, в подвале находилась ритуальная комната с готовыми рисунками на полу, стенах и потолке.

— Если бы не ходящие трупы со светящимися глазами, — произнес Йозеф, — То я решил бы, что это логово сатанистов или кого хлеще. Только после увиденного в последнее время…

— В некоторых случаях, Йозик, лучше помалкивать, — хмыкнула Ядзя, — Сейчас — один из них.

— Эх… Никто меня не любит, — усмехнулся бывший полицейский.

— Лучше готовься к приезду здешнего колдуна-похитителя, — одёрнул я его, достав пистолет, — Берем его быстро — сразу как войдет. Иначе, он может успеть либо сбежать, либо достанет свои козыри из рукавов. А они у него есть.

Через несколько часов, когда небо за окном уже стемнело, к дому подъехала машина. Мы же, не желая выдавать себя, сидели не используя даже фонари. Любой блик света мог продемонстрировать наше присутствие.

Став с двух сторон от входной двери, яЙозеф слушали как открывается дверной замок. Первый поворот ключа и щелчок механизма, второй. Звон вынимаемого из замочной скважины ключа. Затем дверная ручка опустилась вниз, а сама дверь начала неспешно открываться, впуская в помещение свежий вечерний воздух. Мужчина в джинсах, кроссовках и толстовке, а так же тонкой вязаной шапочке на голове, вошел в небольшой холл своего дома и потянулся к выключателю возле двери. В этот момент мы с Йозефом насели на него. Мой напарник ударил мужчину в затылок, а я сади под коленную чашечку, вынуждая противника упасть. Тот, к слову, оказался крепким. Удар по затылку заставил нашего противника лишь пошатнуться, а удар по ноге и вовсе не дал эффекта.

Глядя на то, как быстро разворачивается противник, я попытался ударить его в шею, но у меня возникло ощущение, что кулак попал в бетонную стену, а не человеческую плоть. Мужчина же, словно бы и не получая удары от меня Йозефа, двух далеко не щуплых людей, схватил моего напарника за шею и оторвал от пола.

Положение спасли Ядзя и Виолетта. Девушки открыли огонь по хозяину дома. Зачарованные пули пробили плоть нашего противника, от чего брызги крови попали на меня и Йозефа. Однако, даже это не заставило мужчину ослабить хватку. Лишь мой выстрел в голову убил это существо.

В следующую секунду нечто похожее на песчаную пыль начало выходить из дыр от пулевых ранений. Оно, подобно облаку, стало рассеиваться, а тело мужчины — иссыхать. Через пару минут, на полу лежала скрюченная мумия в окровавленной одежде с дырами от пуль.

— И что теперь делать? — спросила Ядзя, глядя на то, что осталось от противника.

— Уходить, — вздохнул я, — Заметать следы и уходить.

В итоге, пришлось лечь на дно, сбросив пистолеты в реку, а затем, купив через наши знакомства в криминальном мире новые паспорта, покинуть страну.

Уж очень оказалось дело… серьёзным. Дети, расстрелянные в упор, убитый хозяин особняка… Мы никому бы ничего не доказали и отправились в тюрьму за убийства детей. Тем более, что репутация у нас была не самая лучшая. Собственно, основной проблемой была именно моя репутация. Ещё до истории с роддомом, про меня говорили одно слово — «гробовщик». Ведь всегда в мой кабинет заходили те, кто искал пропавших людей, но найти их живыми было уже не реально. К тому времени эти люди уже оказывались мертвы. Однако, после кошмара и скандала с Соболевским домом матери и ребёнка моя репутация было скорее убийственной и клиентами агенства был уже ругой контингент — алчущих мести.

Скрыться от властей нам удалось, но теперь каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту. Мне снятся те самые дети. Там, в моих снах, они тянут ко мне руки, их глазницы пусты. Этот кошмар постоянно преследует меня, заставляя с криком просыпаться по ночам.