Среди оккультистов перешедших определённую черту уже не принято выкать. Это касается тех, чья сила стала физически проявленной, а воля меняет мироздание не с помощью одних лишь ритуалов и призываемых существ, а напрямую, без использования «костылей».

— Это ещё не означает, что я его обожаю или стану за него мстить, — усмехнулся Валерий, — Я как раз могу ещё и приплатить тому герою, что убил этого выродка.

— А в чём причина такого отношения?

— Я, конечно, некроманси, но это не означает, что я стану убивать всех подряд, желая удовлетворить своё научное любопытство. А Мортис именно так и поступал. Если ему требовалось несколько сотен трупов для одного единственного эксперимента, то он начинал убивать без размышлений — этакий злой гений от магии. Так поступать нельзя.

— А как можно?

— Если ты уже стал некроманси — будь некроманси и не лезь в другие сферы. А Мортис пытался быть всем сразу — и магом зеркал, и магом теней… Некоторое время он даже изучал и применял — вдумайтесь! — пытался использовать ритуалы южноамериканских культов. Про его заигрывания с хтоническими мерзостями я вообще молчу.

— А чем он ещё занимался?

— Работа с Тьмой. Кое-что из магии ночи… Телепатия и ментальные техники… Церемониальная и ритуальная магия… Кажется, он не занимался стихийной магией и целительством, но только потому, что в этих областях у него не было вообще никаких способностей и возможностей… Хотя в экспериментах одного целителя он участвовал. Они разработали совместный проект и даже начали его применять, но потом у них что-то не заладилось, и Мортис прикончил бедолагу.

— Лихой у тебя был учитель, — хмыкнул Дима, — Так и хочется вызвать адвоката дьявола.

— Это ещё зачем? — удивился Ягода, — Такому уже никакой адвокат не поможет. Да и не заслуживает такой маг адвокатов… Так что у вас там с ним получилось? Как он смог ускользнуть?

— Мы участвовали в операции по его аресту. Сдаваться твой учитель отказался, а в процессе задержания смог бросить тело и уйти.

— Это в его стиле, — хмыкнул Ягода, — Ладно. Что я должен сделать? И чем могу помочь?

— Мы ищем место, в котором у него может быть спрятано убежище или лаборатория.

— Не у того спрашиваете, — хмыкнул Валерий, — Вам нужен Валдис. Он участвовал в делах Мортиса очень активно. Насколько я помню, парень даже приобрел большой участок земли для нужд Мортиса, но деталей не знаю.

— Валдис умер около месяца назад.

— Значит, проверяйте документы по его собственности, — пожал плечами некромант, — Если не он, то… Роман Бозиев. Это был соучредитель одной строительной фирмы, принадлежавшей Валдису. Они с Мортисом смогли превратить бедолагу в «монстрика» и доить несколько лет, пока тот не умер.

— Хорошо, — произнёс я, записав услышанное, — Будем знать где копать.

Как оказалось, ни в одном здании, ни на одном клочке земли, принадлежавшем Валдису, не было следов Мортиса. Зато обнаружилось нечто занятное. Один из участков, приобретённых умершим учеником некроманта, позднее был продан им фирме «РИТАР», соучредителем которой были Валдис и Бозиев. Сама фирма, спустя год закрылась, а участок оказался продан за копейки некоему Михаилу Тисову. До того, он принадлежал строительному кооперативу «Мор-Тайс» с местом регистрации столице. И эта организация даже вела там некие строительные работы. Во всяком случае, цемент, песок, щебень, арматура и тесанный камень туда перевозились массово и долго. «РИТАР» же проводила строительные работы. Однако, из-за закрытия фирмы, ни проектов, ни смет, ни актов выполнены работ, ни бухгалтерских документов найти не удалось. Более того, ни разрешений на строительство, ни документов в архивах БТИ и юстиции о возведенных там строениях, не нашлось.

— Кажется, мы нашли место, где может быть наш беглый некромант или его следы, — произнёс Дима, — Осталось всё там обыскать.

— Для начала, нам надо организовать силовую поддержку, — вмешался Илья, — Соваться туда втроем — глупость. Тем более, что участок нехилый. Девять гектаров. Да ещё и в лестной местности. Если его убежище замаскировано, то мы замучаемся лазить по этому лесу…

***

Двигаться по зимнему лесу очень неудобно. А если совсем откровенно, то просто отвратительно неудобно. Особенн, городскому жителю, видевшему лыжи и снегоступы лишь в телевизоре.

Ноги проваливаются в глубокий рыхлый снег. С потревоженных веток осыпаются очередные порции этой белой ледяной гадости, а до привала ещё очень далеко. То есть, ровно столько часов, сколько осталось до заката, а рассвет и выход из лагеря был всего-то полтора часа назад.