еток от руки. — А свои тебя не грохнут за слив информации, Голова? — Не-е-е-е, — протянул гопник и медленно поднялся на ноги, — я ж это... картограф... — с важным видом прохрипел он, — вырос тута, лучше меня никто юга не знат. Память у меня... эмпирическая, во! — Эйдетическая, — поправил я. — Ну да, она, — закивал гопник, — я эту бумажку сегодня за полчаса набросал. — За это прозвали Голова? — Не, — почесал он затылок, — мне как-то кирпич на башку упал... ну и это... сломался, а я даже не заметил, отмахнулся и пошел. Так и прозвали. — Ясно, — понимающе кивнул я и убрал карту в карман, — значит, по голове. — В каком смысле по голо... Договорить он не успел. Короткий хук в глаз приложил гопника затылком об косяк здания, и он, отключившись, упал на землю рядом с дружками. Удар был не слабый, но у него даже кровь не пошла. Действительно, крепкая башка. Как очнется, еще спасибо скажет. Будь ты хоть тысячу раз полезным для банды картографом, но если вернешься невредимым после того, как подельники едва коньки не отбросили, будет гораздо хуже. С картой выйти из темных лабиринтов бесконечных подворотен оказалось легко и заняло это действительно десять минут. Прорвавшимся в город портальным тварям пришлось бы сильно постараться, чтобы найти путь к жилым районам. Выбравшись на центральную улицу города, я словно попал в другой мир. Все вокруг светилось и блестело тысячами огней. Аккуратные здания причудливой формы тянулись стройными рядами вдоль широкой улицы, мощенной камнем. Яркие укрепленные фасады, окна больше напоминающие бойницы, одинокие балкончики с боевыми установками вместо цветов. Тем не менее вокруг кипела жизнь, и десятки разнообразных вывесок заманивали прохожих к себе. Людей было достаточно много и выглядели они... разнообразно. Кто-то в деловых костюмах, кто-то в шортах и рубашке, кто-то в военной экипировке. Яркий центр города приманивал всех жителей на свой свет, словно мотыльков. От такого изобилия новой информации я даже немного растерялся. Но голодный организм быстро напомнил о приоритетах урчанием в животе. В этот же момент в нос ударил запах свежей выпечки, но мой взгляд вдруг намертво зацепился за золотисто-черное изображение в виде крыльев. Оно было грубо нанесено краской поверх деревянной вывески с выцветшей надписью «Трактиръ». Мысли о еде сразу отошли на второй план. Ведь этим изображением была эмблема моего родного Ордена Аргуса. Глава 4 Старое двухэтажное здание трактира на фоне вооруженных соседей-гигантов выглядело инородно. Маленькое и ветхое, оно было словно грязное пятно на изысканном белом платье яркой улицы. Но окружающим приходилось мириться с его существованием и с перекошенной эмблемой на вывеске, прекрасно знакомой каждому Паладину и служителю Ордена Аргуса. Пусть изображение Ордена было несуразное, кривое и выцветшее, но это явно было оно. Скрипнувшие половицы сработали звуковым оповещением. Привыкшие к яркому свету глаза сощурились в полумраке первого этажа трактира, который освещала одинокая лампочка. — Добро пожаловать, — окинул меня хмурым взглядом мужик в потертой рубашке. Стоял он за непримечательной деревянной стойкой, которая когда-то давно была барной. Пустые полки и отсутствие столиков вокруг намекали, что в этом месте давно не подают еду. — Кабак на два проулка дальше, — без какой-либо приветливости в голосе сказал хозяин. Похоже, видок после недавней потасовки у меня был совсем скверный. — Мне бы переночевать, — пояснил я и скинул с плеча рюкзак, показывая, что уходить не собираюсь. — Кхм, — окинул меня оценивающим взглядом хозяин, — три сотни, — вынес он вердикт и кивнул в сторону. Туда, где вместо столиков в трактире были набросаны на пол матрасы, половина из которых была занята спящими людьми. Три сотни за грязный матрас, плесневелые стены и витающий вокруг аромат бомжей. С тем же успехом можно поспать на улице. — А нормальный номер с кроватью есть? — без особой надежды спросил я. — Две тысячи, — тут же ответил немногословный хозяин. Торговаться прощелыга явно был не намерен. Понял, что я не местный и место получше просто не потяну. Собственно, он был прав. Найденные в рюкзаке пять тысячных купюр вот и весь мой бюджет. Негусто, конечно, но лучше, чем ничего. Понимая, что хозяин с нищим бродягой разговаривать не будет, я отсчитал две тысячных купюры и положил на стойку. Прощелыга удивился, но вида не подал. Стоило хозяину трактира понять, что у меня есть деньги, как в его презрительном взгляде появилась нотка интереса. — Интересная эмблема на вывеске, — тут же воспользовался я моментом, — что она означает? — Не знаю. Когда я родился, она уже была, — открывая старую книгу, ответил хозяин, — ваши документы. — Боюсь, я их потерял. — Кхм, — вновь нахмурился он и захлопнул книгу, — тогда четыре тысячи. Я чуть слюной не подавился от откровенной наглости, но к счастью для прощелыги отдохнуть на кровати я хотел куда больше, чем убивать. — Горячая вода есть? — В общей душевой на втором этаже, — тут же кивнул хозяин. — Идет, — согласился и обменял четыре тысячных купюры на ключ. — Номер одиннадцать, — дежурно ответил явно повеселевший прощелыга. — И все же, эта эмблема кажется мне такой знакомой, — покручивая ключ в руке невзначай сказал я, — это какой-то аристократический Род? — Нет, мы обычная семья простолюдинов, — получив деньги охотнее пошел на контакт хозяин, — заведение переходило из поколения в поколение, оставляя свой первозданный вид и вывеску. Может, когда-то эмблема что-то и значила, но сейчас это просто каракули. Мой отец хотел их закрасить, но дед его тогда чуть не убил за это. — Чуть не убил за каракули? — усмехнулся я, закидывая рюкзак на спину. — Сказал, что если ее стереть, то духи предков проклянут нас и покарают, — пожал плечами бармен, — старый он был, маразм, наверное. — Мудрый у тебя был дед, — улыбнулся я. — Не, отец был прав. Я закрашу это убожество в тот же день, как появятся деньги, — с брезгливостью в голосе вздохнул хозяин и поспешно удалился. Странный какой. Даже имени своего не назвал. С таким сервисом не удивительно, что его бизнес почти загнулся. Из этого короткого разговора я понял, что Ордена больше не существует. По крайней мере, в том виде, в котором я его знал. Хотя часть служителей, похоже, сумела эвакуироваться из Аргуса. Что же до меня, то ночлег я нашел, но проблему голодного желудка это не решило. Поэтому я принял горячий душ, побрился, скинул барахло в номер и посвежевший спустился. Черная рваная мантия сильно выделялась, поэтому я скрыл ее от посторонних глаз, плотно обмотав ей правую руку и надев поверх рубашку. Оставлять в номере свою единственную ценность желания не было. — Горячий душ — это настоящий кайф, — довольно протянул я, спустившись с лестницы. Особенно после года скитаний. В той мертвой пустыне за возможность помыться я был готов отдать гораздо больше, чем четыре мятых бумажки, называемых деньги. В прошлой жизни деньги не представляли для меня особенной ценности, потому что с ними у Паладинов никогда не было проблем. В Ордене больше всего ценилась личная сила и оплачивалась она так, что хватило бы на сотню жизней. — Рад, что вам понравилось, — чуть приветливей, чем обычно ответил хозяин трактира. Да и выглядел он теперь опрятнее. Галстук-бабочку нацепил и даже бейдж с именем. — Слушай, Семен, — навалился я на стойку, — ты знаешь, где в этом городишке ошиваются благородные? — Благородные? — очень удивился хозяин, — а вам... зачем? — отчего-то испуганно отстранился он. — Да так, поболтать, — отмахнулся я, — Князья же в этот город заезжают? — Князья?! — еще сильнее охренел Семен, — бывает, но... — Но? — надавил я взглядом. — Это опасная информация, — наконец, взял себя в руки хозяин трактира. Вон и меркантильный блеск в глаза прощелыги вернулся. — И не бесплатная, — понял я и с тоской посмотрел на последнюю тысячную купюру в руках. Нет. Это на еду. А информацию я уж как-нибудь по старинке раздобуду. — Но хотя бы где пожрать нормально сказать можешь? — сощурился я, — у тебя же ни крошки в заведении нет. И да, нужно место большое и людное. — Советую взять еду в придорожных ларьках на пятой улице, — со знанием дела ответил Семен, — в крупные заведения без документов вас не запустят, а в те, что без охраны, приезжим лучше не соваться. — Пожалуй, я рискну, — проигнорировал я совет, — какое из тех, что без охраны самое популярное? — «Уткин Гвоздь» в южном тупике за церковью, — неохотно ответил Семен. — Супер, спасибо, Сема, — подмигнул я и вышел на улицу. Приятная прохлада летнего вечера обдула лицо. Благодать. Для полного счастья осталось набить живот, поспать, да вытрясти из какого-нибудь благородного пьяницы как мир докатился до жизни такой. А там мысли о том, как жить дальше, придут сами собой. Как говаривал старик Акс, «ни одно толковое решение не приходит в голову на голодный желудок». *** Семен нервно ходил по подсобке и никак не мог успокоиться. С того момента, как в его заведение зашел странный незнакомец, прошло чуть больше часа. Выглядел он как типичный нищий бродяга, за которого Семен его и принял, но быстро оказалось, что это не так. Что у незнакомца было мало денег, Семен понял сразу, а вот то, что тот не стал торговаться, его удивило. Да, за две тысячи имперских монет он бы не смог найти себе ночлег в городе, но как же легко незнакомец согласился отдать четыре тысячи! Семен чуть язык сам себе не прикусил, когда из жадности так задрал цену... но незнакомец согласился. Еще и в душ сам полез, глупец. Вещей у него было мало, но за такого молодого раба в расцвете сил Семен всерьез рассчитывал получить от имперцев тысяч двадцать, не меньше. Но вот то, что произошло дальше, обещало куда более радужные перспективы! — Митяй! — вскрикнул заведенный Семен, как только гудки в трубке сменились на вздох его приятеля. — Для тебя старший сержант Митяй, — со смешком в голосе напомнили ему, — ну чего хотел. Я думал, мы уже все обсудили по твоему заказу. — Обстоятельства изменились, — взяв волю в кулак, буркнул Семен, — цена тоже. — Не наглей, братуха, — построжел старший сержант, — мы ведь можем и вообще тебе ничего не платить