? Они всё равно не помогают. – Их нужно делать каждый день. Тренировать разум и силу воли. Думаю, с твоим отношением тебе нельзя ходить в спортзал. Поссоришься с тренером. Ведь ты не увидишь результатов от первого занятия. – Зачем утрировать? Мне, правда, не помогает твоя методика. – Сынок, я знаю. Ты просто ленишься. Если ты не будешь стараться. Так и придётся жить с синдромом рассеянного внимания. – Мне и так хорошо. Я уже привык! Немного вспылив, я повысил голос и провёл пальцем по экрану телефона, сбрасывая звонок. Понимаю, что Тётушка волнуется и хочет мне только добра, но я, блин, взрослый мужик. Достало, что эти бабы вечно укрывают меня своими юбками и суют в лицо титьки. Бесит. Особенно раздражает моя вторая надзирательница. Шиза, блин. От неё мне не сбежать и не спрятаться. Динь-ди-лень, динь-ди-лень. – Алло… – Ты повесил трубку? Я тебя обидела? – Я в полуподвальном помещении. Тут связь ужасная. Наверное, сеть пропала. Вот звонок и сорвался. – Ладно, считай, я поверила. Ты мне лучше расскажи, что у тебя там стряслось? Обычно твой тон менее раздражительный. – Ничего особенного. В меня просто вселился злой дух и устроил дебош в одной забегаловке. – Ужас какой. Как ты только смог усугубить своё расстройство множественной личности? Сколько теперь вас? Трое? Четверо? – Этого ещё не хватало. Тётушка, ты меня пугаешь. Угомони свою фантазию. Сглазишь ещё. Мне и Шизы за глаза хватает. – Прости, ты порой так выражаешься… неоднозначно. Расскажешь, что за дебош она устроила? – Я мало что помню. Она очень много выпила и повздорила с каким-то мужиком. Они спорили по поводу теракта полувековой давности. Шизе не понравилось, как он начал агитировать всех на беспорядки, уверяя, что тот взрыв был правительственным заговором. Шиза его успокоила. Разбила бутылку о его голову. Было много крови. Хозяину забегаловки пришлось вызывать службу спасения, а Шизу заставили пообщаться с правоохранительными органами. – Какой ужас. Вас не арестовали? – Если бы мы попадали в обезьянник после каждой подобной драки, то мне не пришлось бы брать кредит на квартиру. – Вот и замечательно, что всё обошлось. – А вот и нет. Ничего не обошлось. Я не прочь повернуть время вспять и загреметь в кутузку. Если бы её тогда арестовали, она бы не смогла приложиться к спиртному с ещё большим энтузиазмом. И я бы сейчас не страдал от сильного похмелья. – Не грусти. Жизнь длинная. Всё ещё будет. Успеешь загреметь в кутузку. В общем, как ты себя чувствуешь? Есть силы выйти на улицу, развеяться? Можно сходить в парк или в кинотеатр. – Можно, только если вечером. Сейчас мне хочется подняться домой, искупаться и лечь спать. – Ты сейчас в офисе Шизы? – Да. Представляешь, эта пьяная задница поленилась подняться до второго этажа. Ей было в падлу преодолеть восемнадцать ступенек. – Откуда ты знаешь, сколько там ступенек? – Посчитал. – Зачем? – Ой, ладно. Вечером созвонимся. – Постой. Не клади трубку. Мне бы хотелось, чтоб сегодня ты встретился с одной девушкой. – Эм-м… Это уже не смешно. Как только Шиза закрыла кредит за квартиру, ты начала ныть, что хочешь понянчить внука. А теперь что? Собралась меня свести с моей будущей женой? Может, хватит управлять моей жизнью? Твоя забота переходит все границы… – Ты не так понял. Она моя студентка. – Охренеть. Так ты ещё и малолетку сосватать мне решила?! – Виктор! Хватит путать ложные выводы с действительностью. Я ещё не успела ничего объяснить, а ты уже себе надумал всякое. – Понял, молчу. – Я прошу тебя встретиться с этой девушкой, потому что ей выпала очень сложная тема дипломной работы. Кроме тебя, у меня больше нет знакомых с диссоциативным расстройством идентичности. – Понятно, что ни хрена не ясно. За каким чёртом ты вообще ей должна помогать? – Я её куратор. Ну и… Ам, меня подкупили. Девушка очень богатая, и её отец – владелец одного офисного здания, в котором мне предложили арендовать помещение за смешные деньги. Ты ведь знаешь, что я хочу обратно вернуться к практике. Я мечтала стать семейным психотерапевтом, а не преподавать в низкосортном университете. – Эх… Сделав глубокий вздох, я положил руки на голову и начал растирать пальцами виски. – Куда подъехать? К твоей шараге? – Не угадал. После разговора пришлю тебе адрес и контакты девушки. – Ты хочешь, чтоб я с ней встретился у неё дома? Это точно не сводничество? – Я пришлю тебе адрес офиса. – Аа-а… Ладно. Ты, кстати, будешь присутствовать на встрече? – Изначально не собиралась. А надо? – Да я так… Чёт захотелось тебя в кино вытащить. Развести тебя на билеты и ведёрко мороженого. – Договорились. С тебя тогда хорошее настроение. Ладно, побегу посмотрю, чем там мои студенты занимаются, а то я ползанятия в учительской провела. – Понял. Целую, пока. – Не забудь позвонить, как закончится встреча с Евой. Повесив трубку, я поудобнее откинулся в кресле и начал изучать потолок. Тётушка вырастила меня как собственного сына. Несмотря на мою уникальность или, как говорят врачи, особенность. Даже развелась с мужем, который хотел сбагрить меня в детский дом. Он был достаточно богат и, по мнению модных журналов, приемлемо красив. Странно, что она с таким трепетом взялась за воспитание ребёнка своей эгоистичной сестры. Моя родная мать была странной личностью, примерно, как я. По рассказам – с лёгким шлейфом невменяемости. Закончила школу, собрала манатки и сбежала ко всем чертям. Спустя десятилетие, звонок из местной больницы с двумя новостями. Одна великолепнее другой. Первая о том, что родился мальчик, а вторая о сложных родах и трагической смерти. Обратив внимание, что люстра перестала двоиться в глазах, я неспеша поднялся из-за стола. Теперь сила притяжения чуть меньше желает встречи моего лица с плешивым ковром на полу. Пока блуждал по офису в поисках своих кроссовок, на телефон пришло сообщение с обещанной информацией. Надо будет Тётушку развести на второе ведро мороженого. Ведь мне предстоит сложнейшая работа. Вылизывание задницы одной избалованной малолетки. – А это что ещё за хренотень? Я нашёл свой второй кроссовок. Вот только он был наполнен до краёв слизью с остатками алкоголя. Аккуратно засунул кроссовки в целлофановый пакет, стараясь не расплескать радиоактивную субстанцию, и вышел из офиса. Чтоб оказаться в квартире, мне нужно преодолеть длинный путь. Целых восемнадцать ступенек. Хоть и звучит это нереально, но я справлюсь. Как же всё-таки приятно щеголять босыми ногами по подъезду разваливающегося дома. Испытывать непередаваемые эмоции, наступая на окурки сигарет и лужи сомнительного происхождения, оставленные нашей молодежью. У нас тут в подъезде настолько чисто, что уборщица не появлялась в данной локации последние несколько лет. Думаю, тут замешаны религиозные взгляды уборщицы. Под страхом вечных наказаний, ей приходится запрещать себе работать. Открыл мусоропровод, чтобы выкинуть в него пакет с кроссовками. В лицо ударил мощный ветер с едким запахом гнили просроченных продуктов. Ответной реакции моего желудка не пришлось долго ждать. – Блэ-э… Кхе-е… Кхе-е… Попытка выругаться во время извержения вулкана создала диссонанс. Мой позыв разнёсся громким эхом по подъезду. Закрыв дверцу мусоропровода, я прислушался к звукам. Лестничная площадка содрогалась от глухого топота, группа людей спускалась с верхних этажей. Сжав покрепче поручень, посмотрел на свою входную дверь. Осталось всего девять ступенек, и я смогу избежать встречи с ними. Я должен успеть. Шаг. Второй. – Оо-о, бомжара. Подняв голову, я увидел парня, свисающего с лестничного марша. Непонятно, зачем, но он вытворил странный трюк и спрыгнул вниз. Если он планировал выпендриться передо мной, то у него это получилось. Прям впечатляюще. Приземлился плавно и даже элегантно. Только смутили звуковые эффекты, исходящие от его обуви. Словно произвёл посадку космический корабль. – Да это же Опалкорп, – выпалил я. – Именно, ограниченный выпуск. Гражданская модель. – Серьёзно? Не гонишь? Подошва с гравитационным сопротивлением? – Зырь сюда. Пацан поднёс свой кроссовок к окурку и тот резко отскочил в сторону. – Офигеть. А что будет, если палец подставить? – Нихрена не будет. Когда магнитное поле ощущает органику сразу в стопор уходит. Я так сегодня утром чуть ногу не сломал. На месте посадки оказалась ящерица. – Она жива хоть осталась? – Ага, мля. Осталась. Я как бы со второго этажа прыгал. – Ну и мудак ты. Что ещё добавить. – Слышь, мразь. Ты чё так базаришь? В поле зрения появился ещё один парень – худощавый дылда с фурункулами на лице. Он спускался очень медленно и с явным интересом слушал наш разговор. – Мажор, это чё за чёрт? Знаешь его? – Не-а. Вначале подумал, что он нормальный тип, а оказалось, что он простое чмо. Вон, глянь на его ноги, в одних носках стоит. Наверняка, звиздел много вот и разули лоха. – Дай посмотрю. Парень отодвинул своего друга в сторону и начал приближаться ко мне. Дылда был в том возрасте, когда гормоны указывают мозгу, что делать, а зачем это делать – не говорят. И, по-видимому, в данный момент они предлагали ему приземлить свой кроссовок на моё лицо. – Не советую этого делать, – предупредил я. – Чё? Длинный парень находился уже достаточно близко, чтоб поцеловать меня в губы. – Отвали, пидрило, – оттолкнул я его. Зачем я так поступил, не понимаю. Наверное, правда, испугался страстных мужских обнимашек. Ответная реакция не заставила себя ждать. Лёгкий толчок, и я отшатываюсь назад. Пацан делает шаг и хватает меня за шиворот. Рывок, и моя спина придавлена к трубе мусоропровода. – Ну, чё? Теперь не такой смелый? – Не советую этого делать, – огрызнулся я. – А чё будет? – Предполагаю, много крови и сломанная рука. Хотя, ты ведь ещё молод. Тогда она обойдется с тобой помягче. – Она? Хах… Ты чё, мамочку свою позвать решил? Краски исчезли. Лицо дылды стало чёрно-белым, а из его глаз потекли чёрные слёзы. Видимо, у меня снова начинается приступ. Надо побыстрее заканчивать, пока мой мозг не нафантазировал чего-то очень мерзкого. – Парень. Хватит долбиться в уши и прислушайся ко мне. Не стоит её будить. Эх… Ладно… Я понимаю, с твоей комплекцией тебя дразнят в школе шваброй. Сомневаюсь, что