очно богат и, по мнению модных журналов, приемлемо красив. Странно, что она с таким трепетом взялась за воспитание ребёнка своей эгоистичной сестры. Моя родная мать была странной личностью, примерно, как я. По рассказам – с лёгким шлейфом невменяемости. Закончила школу, собрала манатки и сбежала ко всем чертям. Спустя десятилетие, звонок из местной больницы с двумя новостями. Одна великолепнее другой. Первая о том, что родился мальчик, а вторая о сложных родах и трагической смерти. Обратив внимание, что люстра перестала двоиться в глазах, я неспеша поднялся из-за стола. Теперь сила притяжения чуть меньше желает встречи моего лица с плешивым ковром на полу. Пока блуждал по офису в поисках своих кроссовок, на телефон пришло сообщение с обещанной информацией. Надо будет Тётушку развести на второе ведро мороженого. Ведь мне предстоит сложнейшая работа. Вылизывание задницы одной избалованной малолетки. – А это что ещё за хренотень? Я нашёл свой второй кроссовок. Вот только он был наполнен до краёв слизью с остатками алкоголя. Аккуратно засунул кроссовки в целлофановый пакет, стараясь не расплескать радиоактивную субстанцию, и вышел из офиса. Чтоб оказаться в квартире, мне нужно преодолеть длинный путь. Целых восемнадцать ступенек. Хоть и звучит это нереально, но я справлюсь. Как же всё-таки приятно щеголять босыми ногами по подъезду разваливающегося дома. Испытывать непередаваемые эмоции, наступая на окурки сигарет и лужи сомнительного происхождения, оставленные нашей молодежью. У нас тут в подъезде настолько чисто, что уборщица не появлялась в данной локации последние несколько лет. Думаю, тут замешаны религиозные взгляды уборщицы. Под страхом вечных наказаний, ей приходится запрещать себе работать. Открыл мусоропровод, чтобы выкинуть в него пакет с кроссовками. В лицо ударил мощный ветер с едким запахом гнили просроченных продуктов. Ответной реакции моего желудка не пришлось долго ждать. – Блэ-э… Кхе-е… Кхе-е… Попытка выругаться во время извержения вулкана создала диссонанс. Мой позыв разнёсся громким эхом по подъезду. Закрыв дверцу мусоропровода, я прислушался к звукам. Лестничная площадка содрогалась от глухого топота, группа людей спускалась с верхних этажей. Сжав покрепче поручень, посмотрел на свою входную дверь. Осталось всего девять ступенек, и я смогу избежать встречи с ними. Я должен успеть. Шаг. Второй. – Оо-о, бомжара. Подняв голову, я увидел парня, свисающего с лестничного марша. Непонятно, зачем, но он вытворил странный трюк и спрыгнул вниз. Если он планировал выпендриться передо мной, то у него это получилось. Прям впечатляюще. Приземлился плавно и даже элегантно. Только смутили звуковые эффекты, исходящие от его обуви. Словно произвёл посадку космический корабль. – Да это же Опалкорп, – выпалил я. – Именно, ограниченный выпуск. Гражданская модель. – Серьёзно? Не гонишь? Подошва с гравитационным сопротивлением? – Зырь сюда. Пацан поднёс свой кроссовок к окурку и тот резко отскочил в сторону. – Офигеть. А что будет, если палец подставить? – Нихрена не будет. Когда магнитное поле ощущает органику сразу в стопор уходит. Я так сегодня утром чуть ногу не сломал. На месте посадки оказалась ящерица. – Она жива хоть осталась? – Ага, мля. Осталась. Я как бы со второго этажа прыгал. – Ну и мудак ты. Что ещё добавить. – Слышь, мразь. Ты чё так базаришь? В поле зрения появился ещё один парень – худощавый дылда с фурункулами на лице. Он спускался очень медленно и с явным интересом слушал наш разговор. – Мажор, это чё за чёрт? Знаешь его? – Не-а. Вначале подумал, что он нормальный тип, а оказалось, что он простое чмо. Вон, глянь на его ноги, в одних носках стоит. Наверняка, звиздел много вот и разули лоха. – Дай посмотрю. Парень отодвинул своего друга в сторону и начал приближаться ко мне. Дылда был в том возрасте, когда гормоны указывают мозгу, что делать, а зачем это делать – не говорят. И, по-видимому, в данный момент они предлагали ему приземлить свой кроссовок на моё лицо. – Не советую этого делать, – предупредил я. – Чё? Длинный парень находился уже достаточно близко, чтоб поцеловать меня в губы. – Отвали, пидрило, – оттолкнул я его. Зачем я так поступил, не понимаю. Наверное, правда, испугался страстных мужских обнимашек. Ответная реакция не заставила себя ждать. Лёгкий толчок, и я отшатываюсь назад. Пацан делает шаг и хватает меня за шиворот. Рывок, и моя спина придавлена к трубе мусоропровода. – Ну, чё? Теперь не такой смелый? – Не советую этого делать, – огрызнулся я. – А чё будет? – Предполагаю, много крови и сломанная рука. Хотя, ты ведь ещё молод. Тогда она обойдется с тобой помягче. – Она? Хах… Ты чё, мамочку свою позвать решил? Краски исчезли. Лицо дылды стало чёрно-белым, а из его глаз потекли чёрные слёзы. Видимо, у меня снова начинается приступ. Надо побыстрее заканчивать, пока мой мозг не нафантазировал чего-то очень мерзкого. – Парень. Хватит долбиться в уши и прислушайся ко мне. Не стоит её будить. Эх… Ладно… Я понимаю, с твоей комплекцией тебя дразнят в школе шваброй. Сомневаюсь, что из-за этого тебе приходилось много драться. Наверняка, ты тот ещё терпила… Бам. Мой остроумный монолог прервала сильная затрещина. Больно, блин. Наверное, я ошибся, называя его терпилой. Ну, или, по крайней мере, он перестал им быть. Бам. Очередной удар оттолкнул мою голову, и я стукнулся затылком о железную трубу. Звон в ушах и звёздочки в глазах уговаривали меня всё бросить и пойти спать. Подавшись на сладкие уговоры, я закрыл глаза. Сознание начало стремительно угасать. С последствиями уже как-нить разберётся Шиза. Бам. Глава 2. Восемь секунд Я завидую другим людям. Они могут спать. Видеть сны и даже кошмары. Мой больной мозг лишил меня подобного удовольствия. Для меня сон сравним с пустотой, темнотой и другой неописуемой ерундой. Я ощущаю себя чёрной субстанцией. Словно я – всепоглощающее космическое существо. Может, в простом сне ничего особенного и нету, но мне всегда хотелось закрыть глаза и увидеть красочные картинки. Детская мечта – нафантазировать огромный мир. Наверное, я так сильно был поглощён этой идеей, что случайно придумал в голове другого человека. Сейчас, пока я плаваю в темноте и думаю о грустном, Шиза, наверняка, избивает тех малолеток в подъезде. И делает это очень аккуратно, ведь меня так легко разбудить. Всё изменилось. Ощущение, словно я уснул в морозилке. Мерзопакостная дрожь приводила меня в чувство. – Аа-а… Вздорная ты баба, холодно же, блин… Оценив ситуацию, я забрал у Шизы контроль над левой рукой. Нащупав кран, начал крутить вентиль, настраивая воду до приемлемой температуры. – Неженка. – Да, у меня нежная и ранимая душа. Меня надо холить и лелеять. А ты ведёшь себя как дура. Нахрена ты залезла под ледяной душ? – Смыть похмелье. – Какое ещё похмелье? Я утром чувствовал себя просто великолепно. Даже пробежал несколько километров. – Серьёзно? – Нет, блин. Я блевал в мусоропровод. – Не нервничай. Я наказала тех мальчиков, которые тебя обижали. – Да хрен с ними. Я злюсь на другое. К примеру, на то, что я утром проснулся в собственной луже. Поздравляю, тебе теперь придётся очищать диван от рвоты. – Виктор. Ты преувеличиваешь. Я ведь девушка. Выпитое мною спиртное превращается в радугу и прекрасных бабочек. – Ага. Настолько прекрасных, что мне пришлось выкидывать нашу с тобой обувь. – Так ты сам её выкинул? – Да, а что? – Да нет. Ничего… Шиза вылезла из душевой кабины и начала вытираться полотенцем. А я заметил в ванной разбросанную одежду и новые кроссовки. Те самые фирменные с гравитационным сопротивлением. – Это что за лабутены? Шиза… Нахрена? Бедный пацан, он, наверняка, сейчас дома ремня получает. – Они настолько дорогие? – Нереально. Но для нас они бесполезны. Тут стоит многоуровневая аутентификационная система. – Ясно. Шиза подошла к зеркалу и начала чистить зубы. – Кфстати… Кхе-е, кхе-е… Блин, паста в горло попала… Хр-р, тфу…Фух… Я обратил внимание, что ты сменила пинкод у дебетовой карты. – Угу. – Ради какого бога Олима ты это сделала? Шиза не спешила отвечать. Сначала закончила с зубами, после сосредоточилась на бритье. Отложив бритву, взяла в руки расчёску и начала приводить в порядок наши золотистые волосы. Настолько длинные, что в студенческие годы к нам прицепилось забавное прозвище – Рапун. В честь принцессы из одноимённого мультфильма. – Виктор, мне не жалко денег. Просто неприятно видеть, как ты их сливаешь в никуда. – В смысле? – Мне не понравилось, что ты выкинул кучу денег на стриминговой платформе. – Ну, там пацан стримил мою игру. Я хотел его поддержать. – Твою игру? Разработку которой я спонсировала? – Да! Она вообще-то очень популярна. Ссылка на неё стала даже вирусной. – Ага. Я читала о новом тренде. Ссылка заменила смайлик какашки. Это даже смешно, посоветовать игру своим друзьям, чтобы уйти играть в другие проекты. – Фигню несёшь. – Конечно. Ты либо слепой, либо дурак. Учись здраво воспринимать критику. И найди уже работу, за которую тебе будут платить. Программирование – это не твоё. – Да пошла ты. – Куда? – В жопу. Я тебя выдумал. Ты плод моей больной фантазии. Только и делаешь, что мешаешь мне жить. Шиза отложила расчёску в сторону, придвинулась поближе к зеркалу и посмотрела в наши глаза. Золотые и очень холодные. – Мешаю? Может, ты хотел сказать – избавляю от хлопот? Или решаю твои проблемы? Скажи, когда ты последний раз убирался в доме? Стирал, готовил? Хочешь, я уйду спать навечно? Что будешь делать? Устроишься на завод и начнёшь сам зарабатывать? Скажи, Виктор, что лучше? Работать на работе или периодически страдать от похмелья? – Вспомнил. Звонила Тётушка. Попросила помощи. – Хм… Ну, рассказывай, – усмехнулась она. Перехватив контроль над телом, я вытащил телефон из грязных штанов. – Её подкупили новым офисом. Теперь ей приходится нянчиться с одной студенткой. Тётушка попросила нас встретиться с девкой и рассказать, каково это – быть шизофреником. Открыв последнее входящее сообщение, я ткнул пальцем в дисплей для наглядности. – Свяжись с ней и реши эту проблему. Ты ведь мастерица избавления и разгребания. Шиза не ответила. Просто молча начала пере