буркнула я, бросив хмурый взгляд на подушечный крепостной вал посередь кровати, и полезла в сумку за конспектом по духам и призракам. — И какой у нас заказ? Я вздохнула. — Тэя считает, что в её мать вселился злой дух. Подробности обещала рассказать завтра. Но мне кажется, что её мать просто больна. Какое-то ментальное расстройство. Кстати… — я отложила конспект и сняла с цепочки обручальное кольцо. — Лучше почитать об этом. Я кинула записи на столик, а Иорвет снял с большого пальца кольцо и перебросил на мою половину кровати. Я вопросительно взглянула на него, но взяла кольцо и, повертев в руках, поднесла к свету. Изнутри вилась чёрная гравировка. — Что там написано? — Яна из Каэр Морхена и Иорвет аэп Гленнмаэр, полагаю. Отдай. Я вернула кольцо. Он надел его, поднял руку и стал крутить ею в воздухе, рассматривая пальцы и их новое и единственное украшение. — Это очень странное и незнакомое чувство — принадлежать кому-то, — задумчиво произнёс он. — Унизительное? — Должно было быть таким. Но нет. Странное. На мой вкус очень странным был этот разговор. — Не волнуйся, я не собираюсь никак этим пользоваться. Как всегда у нас с тобой, это всё не по-настоящему. Он привстал на локте и внимательно посмотрел мне в лицо. Я стащила сапоги, обернулась, Иорвет не шевелился. — Прекрати так на меня смотреть! — воскликнула я. — Как «так»? — Так! — Иначе что? — Иначе я за себя не ручаюсь! — И что же ты мне сделаешь? — Раз, знаешь ли, ты теперь моя собственность… — я прикусила язык и не сказала того, чего хотелось, — я тебя могу побить и мне за это ничего не будет. — Я бы на это посмотрел… Гляжу, тебе по душе местные порядки, — он опять откинулся на подушку. — Конечно, общество мечты, — съязвила я, вспомнив слова Хонзы. — Здорово же, когда у тебя появляются привилегии просто потому, что у тебя правильный набор гениталий между ног. Иорвет тихо рассмеялся. — Да уж. Мне повезло, что я пошёл с тобой, а не с Киараном. Мы бы сейчас с ним крепко влипли. — То есть, теперь ты уже не жалеешь, что взял меня с собой? — я исподлобья посмотрела на него. — Я никогда не жалел, — серьёзно ответил он и задумался. — А ты больше не жалеешь, что я заставил тебя идти со мной? Я молчала, глядя на слегка шевелящуюся на ночном ветерке ткань и узоры от фонаря на ней. Каэр Морхен, Эскель — всё было так далеко и казалось, что в прошлой жизни. — Нет, — едва слышно ответила я. Иорвет закрыл глаз, перевернулся на бок спиной ко мне. — Dearme, Яна. *Спокойной ночи* Я задержала дыхание — от вида его спины где-то под рёбрами защекотало. Мысленно чертыхнулась, потянулась к фонарю и задула свечу. — Спокойной ночи, Иорвет. ПУСТЫНЯ КОРАТ. Зена — королева воинов С рассветом я спустилась в чайхану, Тэя обещала прислать за мной. Округлая чернобровая хозяйка, с которой я познакомилась вчера, тут же засуетилась и, приветливо улыбаясь, расставила на столе бесчисленные керамические баночки, принесла горячие сырные лепёшки и раскалённый медный чайник с традиционным мятным чаем. Ущипнула меня за щёку, укоризненно покачала головой и знаками показала, что это ещё не всё. Пока я исследовала баночки — в первой обнаружилось инжирное варенье, во второй персиковое и неопознанное в третьей, на столе появились пиалы с оливками, финиками и гигантский омлет, а хозяйка и не думала останавливаться. Если бы не распухшая от ночных изысканий голова, я вполне ощутила бы себя туристом в гостеприимной южной стране. В ранний час в чайхане кроме меня не было ни одного посетителя. Оглядевшись, я разложила между мёдом и вареньем конспект по духам и призракам. Гуглёж по ментальным болезням и просмотры фильмов о работе психиатров с реальными больными оставили на душе тяжкий осадок и загрузили так, что к утру я стала находить кое-какие симптомы и у себя. Единственное, что полезного, помимо расширения словарного запаса, я вынесла из ночного бдения, так это мысль, что без соответствующего образования, опыта и чёрт знает чего ещё не следует даже пытаться лезть в эту область, и применимыми на практике сочла лишь советы для родственников больных: как общаться с заболевшими близкими, что стоит делать, а чего нет. Однако заказ надо было выполнять. Если не решить проблему с матерью Тэи, пропусков в страну нам не видать. С болезнью я ничего поделать не могла, а вот на духов и призраков возлагала слабую надежду. Когда я победила омлет и абзац про отличия духов от демонов (с выводом, что за исключением мира происхождения, принципиальной разницы и нет), дверь распахнулась, и в лучах утреннего солнца вспыхнула медная шевелюра Леи. Хозяйка засуетилась, но Лея решительным жестом остановила её и махнула мне в сторону выхода. Добрая женщина упёрла руки в боки, мотнула головой на горы недоеденной еды, и зерриканки, жестикулируя, закричали друг на друга. Я втянула голову в плечи, но через минуту очевидно довольные схваткой женщины рассмеялись, хозяйка шлёпнула Лею по спине и принялась уносить посуду. Спасшая меня от пищевой комы зерриканка повела в сторону штаба Хранительниц. — В следующий раз разбей чашку, иначе тебе придётся доедать всё, — посоветовала она. — И бери ту, что без узоров, она дешевле. — Это как-то уж слишком, — неуверенно ответила я. — А ты странная, а вроде драться умеешь! Так тебя просто не будут уважать! Ну, или стукни по столу кулаком, — подумав, добавила она. — Может и сработает. — Попробую, — рассмеялась я. — Расскажи, что там будет. — Каждый день Мать Ненина выбирает себе дочь, — голос Леи изменился, зазвучал обречённо. — Каждый день Эотэанерле надеется, что она выберет её. Ненина была главой касбы много лет и не оправилась после пыток чародеев. Улицы заполняла утренняя суета. В сторону рынка тянулись женщины с кувшинами на плечах, мужчины тащили на загривках мешки. Ребятишки прутками гнали отару блеющих овец, жестяные колокольчики дребезжали, овцы пихались и топтались копытами по мыскам сапог. Я примечала руки мужчин — и действительно, у тех, у кого удалось рассмотреть, на больших пальцах мелькали кольца. У большинства такие, как у Иорвета, но встречались и другие. Часовые отворили двери и что-то крикнули Лее. — Началось! — она помчалась через двор в уже известный мне коридор. Откинула полог, приказала остаться у порога и исчезла в комнате матери Тэи. Лицом ко мне, освещённые лившимся из окон ярким утренним светом, выстроились шеренгой одиннадцать Хранительниц. Лея пробежала за их спинами в конец. При свете дня я с удовлетворением рассмотрела под правым глазом Рэи чёрный синяк и царапину на распухшем носу, что немного примирило с собственной разбитой и до сих пор саднящей физиономией. Миниатюрная Ненина, на этот раз самостоятельно, медленно переходила от одной зерриканки к другой и вглядывалась в лица. — Вы не обманете меня, — бормотала она. — Я узнаю мою дочь даже заколдованной! Она остановилась перед Тэей, провела рукой по её щеке. Тэя закусила губу. — Нет, не обманете! Ненина отдёрнула руку и двинулась дальше. Около Рэи, стоявшей предпоследней и на голову возвышавшейся над остальными, она задержалась. — Я всегда узнаю тебя, доченька, — сказала она. — Когда-нибудь Они вспомнят обо мне и снимут чары, и мы вернёмся домой, втроём, как прежде. Я, ты и… и… Она вперилась взглядом в пол, шевеля губами. Рэя подхватила её под локоть, выжидающе посмотрела на Тэю. Та горестно кивнула, и зерриканки потянулись вон из комнаты. Тэя задержалась около меня, и мы наблюдали, как Рэя подвела Ненину к креслу, поднесла воды и уселась у ног, раскрыв на коленях книгу. Глаза пожилой женщины сегодня были живыми и лучистыми, и она благосклонно кивнула. — Иди за мной, — приказала Тэя. Мы опять очутились в гомоне переулков, и я неслась за Тэей, лавируя между людьми. Она исчезла в боковой арке, и мы вынырнули в тенистом дворе, оглушившем тишиной после уличного гвалта. Моих ноздрей коснулся запах, который я и не мечтала услышать в этом мире. — Кофе! — воскликнула я и, как бандерлоги на зов Каа, последовала за Тэей в низкую дверь. Помещение кофейни, как и в доме Хранительниц, опоясывали сидения. На разложенных на белой плитке коврах и подушках устроились те, кому не досталось места у окон. Посередине в изящной каменной чаше бил питьевой фонтанчик. Тэю приветствовал молодой человек с орлиным носом, одетый в длинную до пола белую рубаху, и сопроводил на балкончик в углу. Лицо юноши показалось знакомым, но я никак не могла понять, где я его видела. Полукруглый балкон, возвышавшийся над полом на несколько ступенек, обрамляли окна в заросший внутренний двор. Очевидно, что этот уютный уголок был зарезервирован за Тэей, так как он пустовал, несмотря на то, что народу в кофейне было битком. — Спасибо, Бади, — Тэя ослепительно улыбнулась ему. — Всё, что угодно для госпожи и её гостьи, — юноша махнул кудрями в мою сторону и исчез. — Семья Бади владеет караваном верблюдов и возит кахве с юга. С детства он помогал им, а потом, несмотря на юный возраст, решил осесть и открыл пару лет назад это место, — она склонилась к моему уху: — Далеко пойдёт. Целыми днями он подаёт кахве и знает всё обо всех в этом городе. — У него на пальце нет кольца, — заметила я. — Он молод, — усмехнулась Тэя. — И его семья выкупила отсрочку, чтобы он мог подождать подходящую женщину. Я едва сдержала возглас: «А что, так можно было?», а Тэя меж тем со вздохом откинулась на подушках. — Каждое утро я прихожу сюда, чтобы начать с кахве свой день. Она задумалась, глядя поверх моего плеча на зелень за окном, а я рассматривала посетителей. Тут были вперемешку мужчины и женщины, они держали в руках крохотные чашки и беседовали. Некоторые переходили от одной компании к другой, опускались на подушки, и между группами людей непрерывно тёк разговор. Похоже, кофейня была центром социальной жизни городка. Люди вставали, раскланивались с соседями и уходили по своим делам, и на их место приходили другие. Бади поставил между нами поднос с парой кружек воды и двумя тонкими чашечками с маслянистой чёрной жидкостью с нежной пенкой, и у меня в предвкушении задрожали руки. Рядом на блюдцах розовели полупрозрачные кубики, похожие на рахат-лукум. Я поднесла к носу чашечку и с наслаж