ошедший до центра свет не исчез, а потёк дальше. Струя набрала скорость, зациркулировала между цифр, сложившись в рисунок, похожий на цветок с шестью лепестками. Языки пламени на блокноте погасли. — Бантик… — растерянно сказала я, глядя на металлические створки блокнота, скреплённые теперь вместо замка изящным, как на подарке, бантом. — Эта Исманова конструкция всё-таки работает! — Чего же ты ждёшь? — Иорвет дёрнул ленту. Узел банта распался, свет магического квадрата померк, и мы вернулись с изнанки в полумрак лаборатории. Протянув руку к пергаменту, я раскрыла блокнот — внутри лежала пухлая стопка исписанных мелким почерком листов. *** Мы отдали расколдованный блокнот Тэе, которая наказала вернуться после обеда, и, как чужие, разошлись в разные стороны. Иорвет опять не замечал меня, и мимолетный всплеск эмоций ничуть не растопил тот непробиваемый слой льда, которым он отгородился. Я шла, не разбирая дороги, и в конце концов заплутала в узких подворотнях. В этой части крепости мне ещё не доводилось бывать, и я сворачивала в переулки, оканчивающиеся тупиками, возвращалась и упиралась в следующий тупик. Раз за разом я проходила мимо одних и тех же дверей, на меня начали коситься сурового вида местные жители, и я жалела, что не взяла с собой меч. Я пыталась сконцентрироваться, но, как и утром, пустота не могла вытеснить сумбур мыслей, а истощённые изнанкой чутьё и ведьмачьи знаки не работали. Окончательно заблудившись в очевидно не самом благополучном районе и свернув в первую попавшуюся арку подальше от провожавших меня глаз, я очутилась в тесном дворике, посередь которого смуглый волосатый здоровяк в ярко-красных шароварах колдовал над гигантским казаном. У стены притулились три крохотных столика, и вёрткая чумазая девочка, одетая в лохмотья, приветливо заверещала по-зеррикански и приглашающе потянула за рукав в сторону единственного свободного места за одним из них. Завороженная запахом еды, я подчинилась. За соседними столиками сидели мужчины такого же подозрительного вида, как те, что были в переулках, только сейчас они с достоинством пили чай и благодушно кивали мне. Моим соседом оказался древний старик, который также приветливо кивнул и убрал клюку с лавки, чтобы освободить мне место. — Садись, тут лучший плов в городе, только для своих, — сипло с акцентом сказал он на всеобщем и подслеповато прищурился слезящимися глазами. Девчушка грохнула на стол чайник и убежала за чашками. — Дочка его, — старик указал на мужчину в красных шароварах. — Почему она такая чумазая? — тихо спросила я. Отец девочки не выглядел нищим. Старик шумно закашлялся, и я не сразу поняла, что он смеялся. — Как бесёнок, а? Болела она, думали помрёт. Знахарей звали, даже алхимика позвали от самих Хранительниц. Да он что, только порошков дал, — старик махнул рукой. — Но, на счастье, занесло сюда шамана, из пустынных. Вот, как мы, ел плов на этом самом месте. Взялся он за дело. Обряд провёл, злых духов изгнал. Сказал только, что пока дочка в лета не войдёт, надо сажей мазать, в обноски одевать, по имени не называть, чтоб шайтан за свою признавал. Да и не сглазить теперь её никак. Всё до последнего дирхама, что было у семьи, в уплату забрал, но дело сделал. Выздоровела малая. Хозяин расставил на столиках по блюду с горой плова. Мой собеседник неторопливо и важно наполнил тарелку, я последовала его примеру. Мы ели, старик забыл про меня. Опять провалившись в свои мысли, я поняла, что всего за несколько часов сегодняшнего дня уже успела смертельно соскучиться по Иорвету. По тому, прежнему Иорвету. Я скучала, что мы разговаривали и он всегда не соглашался со мной. Скучала по тому, что каждый день он был рядом, и как бы ни подначивал, но всегда был за меня. Скучала по невысказанным словам, по прячущимся под маской дружеских, заряженным чем-то необъяснимым взглядам — будто и он, и я подразумевали что-то, но никогда не говорили. «Немного же стоили для него наши отношения, — думала я, и было обидно до боли, — что он так быстро про всё забыл». Однако плов был вкусным, девочка задорно улыбалась щербатым ртом во всю испачканную физиономию, а хозяин, прикладывая руки к заросшей груди, так кланялся и пытался узнать, понравилось ли мне, что я вернулась в реальность, и мрачные мысли отступили. Я выбрала и положила на стол самую большую и красивую монету. — У него не найдется столько сдачи, — флегматично сказал старик. — И не надо, — я отправилась восвояси. Свернула в первый попавшийся проулок, вслед донеслись крики хозяина. Я вжалась в тень стены, и он промчался мимо, потрясая поднятой в пальцах монетой. Алые шаровары парусами надувались на бегу, и меня озарила мысль, что судьба дала вдруг подсказку. Если уж эти люди, потеряв всё, радовались жизни и улыбались, то мне-то уж точно нечего страдать. Вокруг меня — огромный удивительный мир, который не сошёлся клином на одном-единственном одноглазом эльфе. Я сконцентрировалась, чистая и ясная пустота пришла мгновенно, и даже слабых проблесков чутья хватило, чтобы безошибочно вывести сквозь трущобы обратно к знакомым улицам. Я вздохнула. Кажется, я поняла намёк — надо перестать цепляться репьём к Иорвету, оставить его в покое и жить свою жизнь. Поняла, но сердцем пока совершенно не могла этого принять. *** Мы молча ждали Тэю в парадной комнате, и при виде каменного выражения лица Иорвета мой едва зародившийся бодрый настрой исчез, как надписи на песке под неотвратимым приливом. Наконец, она появилась, сжимая в руке добытые нами страницы. — Мне нужно поговорить с тобой наедине, — заявила Тэя. — Не имеет смысла, я всё равно перескажу наш разговор Иорвету. У нас общая цель. — Я так и думала, но должна была услышать это от тебя, — кивнула она. — Я прочла записи. Всё серьёзнее, чем я полагала… Вскочив, она приняла из рук одной из Хранительниц горячий чайник и вернулась за стол. — Я уже упоминала, что Виллентретенмерт был здесь и просил об услуге. Мне нужно было найти для него кое-что в горах, недалеко от перевала. Это и есть та настоящая причина, почему мы перекрыли путь через перевал. Как оказалось, — она похлопала по листам, — чародеи искали то же самое. Ради этого они и захватили Шалу… — Ради чего? — спросила я. — Я не могу сказать, — покачала головой Тэя, разлила чай. — Это не моя тайна. Вам достаточно знать, что тот мёртвый чародей, которого вы нашли, сумел собрать больше информации, чем я. Вероятно, он не успел передать её. — Не успел, — подтвердила я. Тэя вскинула брови, и, скрепя сердце, я описала ей происшествие в пещере и договор с мёртвым Умутом. — Прости, что сразу не рассказала. Вы приняли нас не слишком дружелюбно. — Я многим обязана Рэе, — тихо произнесла она. — И это было важнее, чем мнение чужаков. — Значит, мы квиты, — усмехнулась я. Она широко улыбнулась в ответ, но в следующий момент нервно сцепила пальцы. — Это меняет дело. Теперь мне ясно, что нужно предпринять! — она закрыла глаза и некоторое время сидела неподвижно. — Вы связаны с мертвецом клятвой… — Чёрта с два! — вклинился Иорвет. — Это ты так думаешь, — Тэя посмотрела на него. — Но мы можем убить двух птиц одним камнем… Да! Так и следует поступить! Она хлопнула по столу. — Завтра я дам вам другие записки, и вы положите их обратно в блокнот, — сказала она. — Одна из моих девочек весьма искусна в воспроизведении почерка. Когда вы встретите чародеев… — Если мы встретим чародеев, — перебил Иорвет, подчеркнув первое слово. — Если. Хорошо, — Тэя серьёзно кивнула. — Я не могу желать вам встречи с ними. Шанс, что вы выживете, ничтожен. Но если вы их встретите, то отдадите подложные записи. Возможно, за это они отпустят вас. Что касается оригинала, то… Он должен попасть к Виллентретенмерту. — Если он до сих пор гостит у Назара, мы передадим его, — предложила я. — Нет, это не ваша забота, а моя. Исман проводит вас. Рэя найдёт дракона. Лучше неё не справится никто, а ей нужно развеяться. Перемена мест пойдёт ей на пользу. Иорвет молчал, а я раздумывала о том, что от Рэи, даже уйдя из Шалы, совершенно невозможно было избавиться. — Завтра в Албохейру выходит караван. Пока вам будет по пути, вы пойдёте с ним. Я поговорю с Энру. Тэя говорила деловито, будто всё уже придумала и организовала. — Лея займётся сборами. В полдень будьте здесь! Разговор был окончен. Мы с Иорветом вышли во двор, из тени деревьев из кресла поднялась хрупкая пожилая женщина. Она пристально вглядывалась в нас, потом отложила книгу, в которой я узнала приключения королевы воинов Зены. — Молодые люди… — неуверенно сказала она. — Мы встречались? — Сомневаюсь, — произнёс Иорвет, и Ненина вздрогнула от звука его голоса. — Я плохо помню последние годы, — извиняющимся тоном сказала она, подошла ближе и взяла сухими ладонями мою руку. — Но почему-то чувствую, что должна поблагодарить вас. Ваши лица знакомы мне. — Мы всего на несколько дней остановились в крепости, — смущённо сказала я. — И завтра уходим. Старая женщина отпустила мою ладонь, задумалась. — Счастливого пути, молодые люди. Пусть Драйк Кин хранит вас. Ненина смотрела вслед, пока мы молча шли со двора к узкому коридору на выход. Иорвет взялся за ручку двери. — Скажи же хоть что-нибудь! — безнадёжно воскликнула я, и помимо воли в голос проникли просительные ноты. Он остановился и, слегка развернувшись ко мне, глядел мимо в пол. — Мне нечего сказать тебе, — голос звучал глухо. — Давай просто сделаем то, что должны. Он стоял близко, возвышаясь надо мной, и за правым ухом из-под ремня повязки так же, как и раньше, задиристо торчало оранжевое перо гарпии. И всё в нём было таким же, как раньше, кроме того, что стал он невообразимо далёк. Он подождал, видимо ожидая ответа, я молчала. Толкнул дверь и вышел. *** Лея с радостью согласилась помочь со сборами. Словоохотливая зерриканка повела по надёжным торговцам, скрупулёзно выбирая запасные бурдюки для воды, полотенца и тёплые верблюжьи одеяла. В одёжной лавке она торговалась до последнего и заставила взять для защиты от солнца пару длинных рубах, которые она назвала «тоба», и тончайший белый платок, сквозь который можно было смотреть. — Осень — время ветров, — пояснила она, — бе