ой. — Ты говоришь глупости, девочка моя! — Исман повысил голос. — Лишь твоё счастье было для меня наиглавнейшей из задач! — Я всегда говорю глупости! — прошипела она и гневно нахмурила брови. — Мне говорил об этом только ты и больше никто, а я верила тебе, считала себя ничтожеством! Ты не давал мне уйти с острова, не пускал к людям, ты лгал, что мы уедем в Алтинадир, а на самом деле ждал, пока отец закончит исследования! Голос её сорвался. Она смотрела на Исмана, сжав руки и выпрямившись. Отблеск света ударил мне в глаз, и я, отвлёкшись от супружеской ссоры, вдруг с изумлением увидела, что вдалеке, на арке ворот над тропой, откуда мы пришли, сидит самый настоящий дракон, от сияющей чешуи которого во все стороны разбегались яркие блики. Не веря своим глазам, я таращилась на него, а дракон широко зевнул зубастой пастью и, вдруг задрав в небо заднюю ногу и изогнув длинную шею, стал вылизывать себе под хвостом. Исман театрально схватился за сердце. — Всё, что я делал, было только для твоего блага! Для твоего развития! — он потянулся к Розе, но не смог достать, не отпустив руки от шара. Переключив внимание на Исмана, я отвела взгляд от стены, а через миг никакого дракона там уже не было. — Я знала, что ты найдёшь способ вернуться за талисманом, — в голосе Розы появилась угроза, он завибрировал. — Теперь я уже не та юная девочка, которая ловила каждое твоё слово, у меня было время осознать… Когда я пришла к Месту Силы и зарядила талисман, я встретила отца. Он садился в лодку к Перевозчику, чтобы уйти на другую сторону. Ты отравил отца тоже для моего развития?! — Дорогая, Назар всё неверно понял, — залопотал Исман, — это недоразумение, я никогда не сделал бы ничего, что могло бы огорчить тебя! — Это я всё неверно поняла, когда поверила в твою любовь, что такой, как ты, способен любить! Отец ведь предостерегал меня… А тебе всегда был нужен лишь мой магический дар, чтобы было кому принести талисман после того, как ты избавишься от отца! Она гневно выкрикивала обвинения, и её рот вдруг стал растягиваться и деформироваться. Исман отшатнулся. — Ты думала только о ерунде, витала в облаках, тебя ничего не интересовало, кроме твоих роз! — воскликнул он. — И тебе было наплевать на то, как важна для меня магия! — Магия! Как вы надоели со своей магией! А мне важны были просто муж и просто отец! Она топнула ногой, и вдруг её волосы стали удлиняться, завиваться плетьми, на которых набухали почки, вылезали листья и из бутонов распускались розы. Лицо скрылось под ними. Тело утончалось, росло, руки обратились ветвями, и из пальцев хлынули отростки. Исман завизжал, когда колючие лианы обвили его, сжали, как удавы, а острые шипы впились в нарисованное тело. Он надсадно кричал, а они разрывали его на лоскуты и всасывали в себя. Ещё миг, и он полностью потонул под цветами и листьями и замолк. Роза встряхнула руками, плети опали на землю, и вновь перед нами стояла миловидная девушка с грустными глазами. Она подошла к нам. — Вам рано уходить навсегда, — промолвила она. — Как и мне. Перевозчик подождёт. Я больше не могу вернуться в мир материи, но я смогу жить в магическом мире… Свободной. Роза подошла к механизму, обернулась к нам, сложив пальцы в щепотку. Защёлки ремней на руках клацнули и раскрылись. Она щёлкнула чем-то на механизме, потом перевела вверх рычажок. Изнанка замерцала, я в последний раз увидела сосредоточенное лицо девушки, и пространство заполонил оранжевый вечерний свет солнца. Мы вернулись в реальность. *** По мне будто пробежал табун лошадей. Не с первого раза я смогла выдернуть левую руку из паза на подставке шара, потом попыталась встать. Мешком свалилась с койки и, позвякивая об пол привязанной к ладони решёткой, на четвереньках поползла к Иорвету. — Яна… — услышала я его голос. Он пытался сесть. — Мы слишком долго были на изнанке, — прохрипела я, подтянулась к нему и, обняв, прижалась щекой к груди. Он положил руку мне на голову, и я поняла, что через миг так и усну под тёплой ладонью, накрывшей ухо. — Стилет… — прошептал он. Приподнялся и потянулся к сапогу. Я сползла на пол. Около механизма громоздилась куча завядших сухих плетей вьющейся розы. — Рэя! — воскликнула я. — Дай руку, — Иорвет освободился и срезал верёвки, удерживающие мою ладонь на решётке. — Надо встать, — я оперлась об его кушетку, поднялась. Голова кружилась, а колени подгибались. Цепляясь друг за дружку, мы разогнулись и, как старые развалины, под руку направились в сторону ворот. *** Проход в арке был открыт, пики втянулись обратно в стены. Закатное солнце прочерчивало на озере яркую медную дорожку. Мы прошли сквозь ворота, невдалеке от них на сломанных, распростёртых в стороны ногах лежал на земле труп паука, которого Исман назвал костецом. Я оглядывалась в поисках Рэи, а Иорвет потянул к скале, нависшей над обрывом. Зерриканка полусидела, прислонившись к скале, и смотрела на заходящее над озером солнце. Рядом свернулся кот, и её рука лежала на его боку. Другая была прижата к окровавленному животу, кольчуга была разодрана, а землю вокруг заливала кровь. Я упала на колени около неё. — Рэя! — с отчаянием воскликнула я, осторожно отвернула кольчугу, достала и прижала к рваной ране чистый платок, тут же пропитавшийся кровью, и её рука безвольно соскользнула с живота. — Я нашла её, ведьмачка, — едва слышно прошептала она и посмотрела наверх. Над её головой из трещины в скале тянулись к свету крепкие ветки пустынной розы, занесённой сюда неведомыми ветрами. К закату остроконечные лепестки сомкнулись, почти закрылись. — Я победила… — сказала Рэя, и из угла рта со словами потекла струйка крови. Она попыталась приподняться, и я поддержала её под спину. Иорвет присел на корточках рядом. — Ты всегда побеждаешь, — сказала я, и горло свело спазмом. — Сейчас я найду эликсиры. Иорвет перехватил мою руку на животе Рэи, а я расстегнула сумку на поясе. — Нет, — прошептала она. — Надо спешить. Мне так тепло… — Тихо, — бормотала я, — тихо. Тебе нельзя говорить. — Возьмите записки, — с трудом сказала она, взглядом указав себе на грудь. — Найдите Виллентретенмерта и передайте ему. Скажите, что мы подложили чародеям информацию, что дитя погибло. Он скажет, что делать. Обещайте мне! Кровь опять хлынула из её рта, спиной она начала соскальзывать по стенке, и я подхватила её. — Ты сама передашь Виллентретенмерту эти записки! — воскликнула я. — Держись, ты должна победить! Она тихо засмеялась. — Не ищи эликсиры, — сказала она и с усилием повернула ко мне лицо. — Я победила, но правда в том, что порой жизнь это шутка, жестокая шутка. Её тело потяжелело в моих руках. — Мы хорошо полетали вместе, ведьмачка, — прошептала она. — Нет, Рэя, нет! — закричала я. — Пожалуйста, Рэя! Она вдруг приподнялась, выпрямив спину. Впилась взглядом в Иорвета, посмотрела на меня. — Запомните моё имя — Рэанэрдана, — сказала она и умерла. Слёзы лились из глаз, я стискивала её, не в силах поверить, что её больше нет. — Отпусти её, Яна, — тихо сказал Иорвет. — Так не должно было быть! Она не должна была умереть, не должна! — я уже ревела навзрыд. — Я полюбила её… — Мы все умрём рано или поздно. — Нет, нет, нет! Она умерла из-за нас! — Она умерла ради нас, — сказал Иорвет. Я опустила тело Рэи на землю. Кот тут же подошёл и опять устроился у неё под боком. Я переползла к Иорвету и рыдала у него на груди, а он обнимал меня и тихонько приговаривал что-то на эльфийском, прижавшись щекой к макушке. *** Солнце уже зашло, а мы так и сидели, обнявшись. Силы потихоньку возвращались в тело. Иорвет прикоснулся губами к моему лбу. Кот равнодушно приподнял голову. — Ты видела дракона там, на изнанке? — наконец, спросил Иорвет. — Да. — Я думал, что мне показалось. Он потянулся к коту, приподнял под передние лапы и стал вглядываться в усатую морду. Кот смотрел безразлично и медленно вытекал длинным телом из его ладоней. — Ты думаешь, это он? — спросила я. — Я уверен, что это он. Ни один дикий кот никогда не привязался бы к человеку. И не просто к человеку — к Хранительнице. Да и верёвка на лодке была перегрызена. — Сила не вернётся к нам до завтра, а то и дольше, когда мы сможем взглянуть на него с изнанки. Может быть, его стоит поймать? — неуверенно предложила я. — Если это и вправду дракон, он никуда не уйдет от неё, — ответил Иорвет и отпустил кота. Тот выгнул спину, потянулся и, покрутившись на месте, улёгся под слегка отведённой в сторону рукой Рэи. Иорвет поднялся, пошёл за сумками, которые остались валяться на полу в ротонде. Я держала Рэю за руку, и мне казалось, что она всё ещё жива, потому что ладонь у неё была тёплой. Потом я осознала, что тепло идёт от моих рук, и слёзы снова покатились из глаз. Иорвет вернулся, присел рядом, достал флейту. В тишине заколдованного острова плыла и улетала в ночь мелодия о женщине — великом воине, которую звали Рэанэрдана. СТРАНА ОЗЁР. Самый красивый Утром мы похоронили Рэю на том месте, где она умерла, под кустом пустынной розы. Во впадине у скалы я рыла ножом влажную податливую землю и выгребала её руками. Потом Иорвет принёс лопату, которую нашёл в задней комнате ротонды, где спряталась небольшая алхимическая мастерская. Мы опустили Рэю в могилу, и я вложила в сомкнутые на груди руки зерриканки саблю. — Красивое место, чтобы умереть, — сказал Иорвет, когда мы закончили и сидели на обрыве, глядя на ослепительно яркое до черноты солнце, которое поднималось над озером. — Место красивое, — ответила я, — только в смерти красивого ничего нет. — Neén, — он упрямо мотнул головой, — для воина смерть в бою — красивая смерть. А если ты настоящий воин, то и живёшь, считая, что ты уже мёртв. Рэя была настоящим воином. — А ты так считаешь? — я взяла его за руку. Он задумался и долго сидел, глядя на воду. — Считал, — наконец, ответил он. *** Остров оказался невелик, и вчера в забеге от причала до вершины горы мы пересекли его из конца в конец. Знаки на ладонях не торопились наполняться силой, и мы решили исследовать бухту внизу, на другой стороне горы — той, по которой мы летели с Исманом. Спрятали вещи в мастерской, где Иорвет нашёл лопату, и по крутой каменной лестнице стали