— Ваша милость! Это ни к чему не приведёт, — вступил Первый Советник.

— Почему? А вдруг в этот раз получится, — не огласился с ним Второй.

— Вы же понимаете, что все женщины донашивают плод, но умирают в родах. Думаете, эта дама станет исключением?

— Позовите лекаря! — приказал Бертан.

Какое-то время все молчали, ожидая, пока слуга сбегает в замковую аптеку и приведёт врача. Наконец дверь распахнулась, и в зал вошёл запыхавшийся главный лекарь.

— Даму уже осмотрели? Каковы шансы? — спросил Бертан дрожащего от страха врача.

Правитель понимал, почему тот боится. Уже несколько его людей лишились головы за то, что не могли спасти царственный плод и жену правителя. Теперь пришёл его черёд.

— Да, ваша милость.

— И что?

— Бёдра широкие, крепкие. Ребёнка выносит, но, сможет родить, или нет, неизвестно, — сказал лекарь так тихо, что все зашевелились, пытаясь расслышать.

— Значит, ты говоришь, не надо даже пробовать?

— Я так не говорил, — испугался врач и задрожал ещё больше. — Если укрепить организм женщины травами, может быть, что-то получится.

— Свободен.

Лекарь, пятясь задом, бросился к выходу. По дороге споткнулся, налетел на Первого Советника, испугался ещё сильнее и кинулся за дверь.

— Что ж, если больше нет вариантов, придётся использовать старый. Или…, — Бертан сделал паузу.

— Ваша милость, у вас есть мысль?

— Или придётся короновать Микаэля.

— О, ваша милость! — выдохнули чиновники.

Дверь внезапно распахнулась, и в зал ворвался сын правителя. Огромный, лохматый, неуклюжий, он побежал между рядами чиновников к отцу.

— Ы-ы-ы, — смеялся он распахнутым ртом.

Бертан видел, что мальчика сторонились, как прокаженного, и понимал, что делать его наследным принцем — самая плохая идея. Он родился десять лет назад от первой жены. Вся страна тогда всколыхнулась от радости. Устроили великий праздник, отмечая окончание проклятия, но… Ребёнок стал расти не по дням, а по часам. Тело менялось, а ум не развивался.

Уже в два года Микаэль был ростом со взрослого мужчину, а по сообразительности напоминал двухмесячного малыша. Он хорошо ел и крепко спал, причём мог заснуть, где угодно: ни снег, ни дождь, ни жара не нарушали его сон, такая у этого ребёнка была сила и выносливость.

Мальчик мог сутками пропадать во дворе. Он подражал голосам птиц и животных, но только недавно научился понимать речь человека и произносить отдельные слоги. Естественно, наследным принцем его делать было нельзя.

Вот Микаэль, радостно улыбаясь, подбежал к отцу и сел у подножия трона. Верный распорядитель замка сунул ему у руки мешок с разноцветными палочками. Мальчик увлёкся любимым занятием.

— Я согласен, — неожиданно произнёс Второй Советник. — Мы можем короновать принца. Если с вами что-то случится, ваша милость, мы назначим регента, и государство не пострадает.

— А регентом хотите быть вы? — тут же вскинулся Первый Советник.

— Мой род несёт в себе царскую кровь, гордо задрал подбородок Второй Советник. — Мой дед был родным дядей правителя Танера.

— Нашёл, что вспомнить. А мои предки имеют корни от самих создателей Хиллы.

Совет зашумел, обсуждая спорщиков и их предложение. Ото всюду неслись голоса.

Бертан посмотрел на Кисо, тот понял его без слов и ударил копьем о каменный пол. Все вздрогнули и замолчали.

— Пока я правитель этого государства, я решаю, кого назначить наследным принцем, а кого казнить, — рявкнул он и встал. — Я собрал вас по другому поводу.

— Слушаем и повинуемся, ваша милость, — прошелестело по рядам.

Бертан улыбнулся про себя: у него получилось зажать этих упрямых дедов в кулак и держать так, не давая расслабиться.

— Я думаю, причина гибели новорожденных не в проклятии, а в женщинах, которые не могут его выносить.

— В женщинах? — понеслось по рядам. — Но где взять других женщин?

— Кисо!

Начальник замковой охраны вышел вперёд, а за его спиной маячил молодой человек в костюме ученого. Вот он сделал несколько шагов в сторону кресла правителя и остановился, не решаясь двигаться дальше.

— Расскажи о своих наблюдениях, — приказал ему Бертан.

— Я-я, — заикаясь начал ученый.

— Говори!

— В царской семье есть все признаки вырождения рода, — выдавил из себя ученый и вжал голову в плечи, ожидая удара.

— Какие?

— Обычно это маленький или гигантский рост плода. Когда род вырождается, появляются карлики или гиганты, юродивые или вообще прекращается рождение детей.

С каждым словом его голос звучал все тише.

— Ты хочешь сказать, что это не вина проклятия?

— Это что за чушь! — закричали чиновники.

— Ты не доверяешь предсказателлям?

— Да как ты смеешь?

— В котёл его!