Он сел посередине кухни, посмотрел на меня рыжим глазом и протяжно мяукнул. Потом повернулся голубым и мяукнул ещё раз, теперь уже требовательно. Я опустилась на стул. Котенок подошёл к блюдцу с молоком, все ещё стоявшему у стены, и тронул его лапкой: мол, хозяйка, жрать хочу. Давай быстрее.

— Так, дружок! А не обнаглел ты? — я была в шоке. — Напакостил, а теперь награду выпрашиваешь?

Стейк важно направился ко мне, сел на попу и посмотрел вверх. Его голова наклонилась набок, и мне показалось, что он подмигивает и говорит:

— Радоваться, дуреха, должна, что избавил тебя от этого зануды.

Я даже головой потрясла, прогоняя наваждение.

— Ладно, доедай своё мясо. Скажи спасибо, что я его не выбросила.

Я полезла в холодильник, а Стейк заелозил хвостиком у меня по ногам: семейная идиллия, не иначе.

Только вот в эту гармонию дороги больше не было никому.

Артём ходить ко мне перестал совсем. Мы теперь встречались только на его территории.

Когда я разговаривала с любимым по телефону, Стейк надрезывал круги. Он ругался кошачьим матом, царапал мне руки и покусывал за ноги. Его оранжевый глаз наливался огнём, а голубой превращался в льдинку. От этого несоответствия мурашки бегали у меня по спине, и с каждым разом их было все больше: размножались, наверное, почкованием.

Словом, мой кот всячески выражал своё «фи».

Может быть, он прав? Не знаю, давно пора было завершить токсичные отношения, но меня это злило. Я хватала в руки веник и носилась за мелким чудовищем по всей квартире. Чертёнок забирался от меня на штору и наблюдал оттуда, хитро мигая рыжим глазом. Я не могла избавиться от ощущения, что он посмеивается надо мной.

Мама сунулась один раз вместе с Мусечкой. Собака сидела на локтевом сгибе и следила чёрными глазками за моим котенком. Ее шерстка, собранная на макушке в элегантный хвостик и перевязанная бантом, тряслась в такт каждому движению.

И тут ей приспичило тявкнуть. Стейк, как настоящий сторожевой кот, принял боевую стойку и зашипел. Мусечка с визгом спрыгнула на пол и кинулась удирать. Котенок загнал болонку под диван. Пришлось мне вмешаться и спасти несчастную собачку.

Мама с Мусечкой убежали, едва живые.

— Виолетта, это же не кот, а чудовище! — позвонила вечером мама.

— Прости, но ты мне его подкинула, теперь не жалуйся.

— Если бы я знала…

Да, не знала мама, не ведала и я, в какой переплёт мне доведётся попасть из-за кота, но сегодня я уже два часа разыскивала Стейка, который убежал из квартиры и не желал показаться на глаза.

— Ну, и черт с тобой! — махнула я рукой и потопала домой.

Накрапывал дождь, осенняя погода решила поплакать, не желая уступать место близкой зиме. Я брела, натянув на голову пластиковый пакет — первое, что пришло в голову, чтобы спрятаться от холодных струй. Вода капала за шиворот, и я готова была сейчас прибить этого гаденыша, из-за которого вот уже несколько месяцев мне нет покоя.

Стейка я не увидела, а услышала. Его жалобное и сиплое мяуканье доносилось из мусорного бака. Я даже не поверила своей удаче. Сразу представила, как прихожу домой и лезу под горячий душ. И этого засранца тяну с собой.

Я бегом кинулась к баку, но он был высотой не менее полутора метров. Я встала на цыпочки, и все равно не смогла разглядеть, что там, внизу, и почему мой шустрый кот не может выбраться. Ещё и проклятущий дождь припустил не на шутку.

— Стейк! Мамочка здесь. Выбирайся, глупыш.

— Мяу! — плакал мой мальчик, а у меня сердце разрывалось от жалости.

Я огляделась. Мусорные контейнеры были с трёх сторон огорожены кирпичной стеной. Странное дело, все были переполнены, кроме того, где сидел Стейк. Меня царапнуло это открытие, но мимолетно. Если бы я задумалась хоть на секунду, может быть, и не попала бы в заварушку. Но, увы…

В крайнем торчала оконная рама. Я вытащила ее и приставила к контейнеру, где сидел Стейк, так, чтобы форточка была внизу: там дерева больше, есть надежда, что выдержит мои пятьдесят килограммов. Осторожно надавила ногой на раму — крепкая. Я перенесла вес тела и пристроила вторую ногу. Подтянулась на руках и заглянула внутрь — пусто.

У меня глюки? Я же четко слышала, что именно отсюда доносилось мяуканье. Полезла в карман за телефоном и включила фонарик. Узкий луч света обежал чёрные, перепачканные стены контейнера, скользнул по полу — кота не было.

Пришлось плюнуть на это дурное дело. Я промокла, задрожала от холода и начала злиться. Хочет прятаться? Пусть! Скатертью дорога!

Только я сделала несколько шагов в сторону дома, как опять услышала мяуканье. Сердце зашлось от жалости: своя животинка, не чужая, привыкла уже. Пулей назад. Взлетела на раму, подтянулась: в углу сидел мокрый и трясущийся Стейк. Глаза зеленью светились в темноте и тоже, казалось, дрожали.