Стражники осторожно сняли седло, и за землю посыпались наконечники от стрел.

Вся спина лошади превратилась в одну большую рану, обильно смоченную кровью. Кисо взял в руки один наконечник, повертел перед глазами, я тоже присмотрелась. Мне показалось, что острие чем-то смазано.

— Смотрите! Что это?

Стражник хотел потрогать пальцем, но Кисо ударил его по руке.

— Яд черноголовика.

— Кого? — вытаращила глаза я.

— Опасного и ядовитого паука, который водится в горах. Им специально смазывают стрелы, чтобы наверняка поражать противника.

— Но это бесчеловечно! — вырвалось у меня. — Зачем издеваться над бедной лошадью?

— Удар был направлен на тебя, — тихо сказал Бертан, который сверху наблюдал за нами.

Лошадь в этот момент вздохнула, моргнула бархатными ресницами и закрыла глаза. Ее ноги вытянулись. Я заплакала уже в голос.

— Как можно? Что вы за люди такие? Чего враги добивались? Снять меня с отбора? Так я и сама не хочу в нем участвовать!

— Я думаю, все достаточно просто, — покачал головой Кисо. — Кто-то хотел, чтобы лошадь понесла и сбросила Виолетту где-нибудь далеко в лесу. Этот яд действует не сразу. На полчаса дороги как раз хватило бы.

— Но кому я нужна?

— Ты чужестранка, причем имеешь влияние на правителя. Он тебя поддерживает. Удар был направлен на него. Противники преследовали несколько целей.

— Каких?

— Во-первых, они хотели сорвать отбор невест. Без жены не будет наследника, а значит, можно подогреть народ и потребовать отставки правителя.

— Какой ужас!

— Скажем так, это мирный переворот.

— А во-вторых? — я даже плакать перестала и превратилась во внимание.

— Это месть моему повелителю за изгнание Мадана.

— Уверен.

— Но…, — я растерянно посмотрела на мужчин. — Мадан сам сбежал.

— Полагаю, вернулся, — Бертан похлопал стеком по колену. — Кисо, арестуй весь состав слуг конюшен.

— Но, мой повелитель! — закричала я. — Так нельзя! Виноват кто-то один, а наказать хотите всех.

— Некогда вычислять. И, дама Виолетта, мы сами разберемся с государственными делами и врагами. Возвращайтесь в замок. Вы промокли и дрожите.

— Это несправедливо! — не сдавалась я.

— А где ваш кот? Почему он вас не предупредил о беде?

— Не знаю, — теперь я растерялась. — Я его с утра не видела. О боже! А вдруг и его убили?

Меня затрясло так, что я не могла больше говорить.

Мужчины вскочили на коней. Я растерянно смотрела на них, не зная, что дальше делать. Кисо приказал одному стражнику спешиться и охранять павшую лошадь, пока не придёт помощь, а меня подсадил на его коня.

Магическая сила, кажется, решила взять обеденный перерыв: я, сидя в седле, испытывала тот же страх, что и в самом начале прогулки. Мои пальцы судорожно держались за поводья, а конь недовольно косил глазом и гарцевал на месте.

— Видимо, ему не нравится мокрая наездница, — неловко пошутила я.

— Кисо, посади даму Виолетту впереди меня, — приказал Бертан.

— Мой повелитель! Нельзя! Что подумают чиновники Совета?

— И правда, — согласилась с ним я. — Вдруг они решат, что вы отдаёте мне предпочтение?

— Ну, пусть попробуют сказать мне это в лицо? — холодно произнёс Бертан. — Кисо, выполняй приказ.

Правитель подал мне руку, обёрнутую плащом, а начальник охраны помог взобраться на коня. Я сидела перед Бертаном, напряжённо выпрямив спину, и чувствовала неловкость оттого, что мокрая, грязная и лохматая. Казалось бы, ну, какая разница, как я выгляжу. Но разница была: любая женщина не хочет быть уродиной перед человеком, который ей нравится.

Правитель взял поводья с двух сторон и словно обнял меня. Сердце забилось в груди. Я испугалась, что сейчас все услышат его бешеный стук. Черт! Этот мужчина волновал меня и заставлял трепетать, как подростка.

— Прислонись ко мне! — приказал он и властной рукой придвинул к себе.

— Зачем? — встрепенулась я и вцепилась пальцами в луку седла, сопротивляясь.

— Женщина, хочешь свалиться?

Я слегка расслабила напряженную спину, но не шелохнулась.

— Как знаешь, — усмехнулся Бертан и тронул коня каблуками.

Тот легко поднялся по небольшому холму, немного прошёл рысью, я ещё держала марку, почти не качалась, а потом перешёл на галоп. От резкого движения меня бросило на Бертана, встречным потоком воздуха прижало к твёрдой груди, а его руки плотнее сжали мои бока.

Тёплое дыхание щекотало мою шею, а мускусный мужской запах — нос. От этой близости кружилась голова, учащалось дыхание, по телу разливалось томление. Я думала, что это только мое сердце бьется так громко, но слышала, нет чувствовала, как волнуется и сердце Бертрана.