«Ого! Как он смеет так разговаривать с государем?» — невольно возмутился Пако. Сам он и глаза поднять боялся на правителя.

— А разве не должен был? — спросил гостя правитель, почти не разжимая губ.

— За что? Тебе и так народ не доверяет, а ты устраиваешь представление посреди ночи! — не успокаивался Мадан.

— Их недальновидность и недосмотр сорвали брачный обряд. За такие дела головы рубить надо.

— Какие головы? Ты о чем? Да, пустите вы меня! — последние слова он крикнул Кисо и Тимо, которые крепко держали его.

— На колени перед правителем! — Кисо ловко ударил Мадана по ноге, и тот как сноп повалился на пол.

— Ты мне ещё ответишь за унижение, — прошипел он.

Пако зябко повёл плечами, столько в этих словах было ярости. Что-то коснулось его ноги. Он опустил глаза: кот сидел рядом и терся головой.

— Что, Черныш, страшные настали времена? Что делать будем?

— Мя-у-у-у, — едва слышно ответил кот и лёг, свернувшись в клубок.

Пако сел у стены, кажется, господин под контролем, а разговор с правителем возобновится не скоро.

— Эх, как понять твоё «мяу»? — прошептал Пако и погладил чёрную шерсть.

— Мадан, что ты делаешь в столице? — голос правителя звучал холодно.

— Отец вызвал. Жена рожала, да и в брачный обряд хотел быть в Хесвелле.

— Думал сам принять в нем участие? — насмешливо спросил Бертан.

— Зачем мне? — не понял шутку Мадан. — Выпусти немедленно отца и других чиновников!

— Отдел дознавателей разберётся, выяснит, кто зачинщик скандала, и невинные не пострадают. Ты тоже просиди в тишине, подумай о своей жизни. Уведите!

Стража церемониться с гостем не стала: ему сразу скрутили руки. Но господин, несмотря на худощавое телосложение, был силен. Он легко раскидал противников, подскочил к стойке с оружием, схватил меч вместо того, который у него отобрали и одним прыжком преодолел расстояние до кресла, где сидел Бертан.

Пако напрягся: уж очень напряженная атмосфера была в покоях правителя. Он уже подался телом вперед. В голове раненой птицей билась только одна мысль: «Спасти правителя!» — но вдруг почувствовал, как кто-то кинулся ему в ноги. Ученый посмотрел вниз: кот зубами ухватился за его штаны и потянул назад. Пако даже показалось, что он прочитал в его неподвижном взгляде: «Стой на месте! Без тебя разберутся».

Учёный уступил натиску кота, но пристроился за ширмой так, чтобы в случае опасности выскочить и защитить правителя, пусть даже ценой своей жизни. Он теперь хорошо видел Бертана. Тот сидел в кресле прямой, как скала, и не двигался. То, что его переполняет злость, Пако понял лишь по сжатым в нитку губам и пальцам, вцепившимся в рукоятку меча.

На гостя накинулось несколько человек. Они повалили его на пол и прижали так, чтобы он не мог пошевелиться. Господин выворачивал голову и от бессилия сверлил правителя взглядом.

— Мадан? Какое шумное появление! — тихо сказал правитель.

— Да я… да тебя…

— Ну, и что ты сейчас сделаешь? — в голосе прозвучала насмешка.

— Ты не посмеешь! — вопил красавец.

— Неужели? А я думаю, что посмею. Это мой замок, мой народ и моя страна. И я никому не позволю вмешиваться в мои дела.

Ответ прозвучал жестко, но Бертану показалось этого недостаточно. Он встал и с мечом наперевес пошел к распластанному врагу. Медленно вытащил сверкающее лезвие из ножен, примерился и замахнулся.

— Мой повелитель, нет! — крикнул Гербад. — Только не здесь!

— Давай, руби, сволочь! — хрипел Мадан. — Ты только с бабами да с безоружными воевать можешь.

Бертан отвел руку назад и опустил сверкнувшее лезвие на голову Мадану. В покоях раздался сдавленный крик.

Пако испуганно прижался к ширме, та не выдержала напора и опрокинулась. Но на шум никто не обратил внимания. Ученый схватил тяжелое сооружение, поднял его и замер в ожидании немедленной расправы. Он редко присутствовал на казнях, не любил кровавое зрелище, которое еще больше ожесточало народ. А стать свидетелем спонтанного убийства для него было настоящим кошмаром. Он от ужаса закрыл глаза.

Но гость уже не бесновался, а сдавлено стонал. Пако осмелился посмотреть в щель. Красавец был жив-здоров, рядом стоял Бертан с мечом в руках, и на кончике его висел шейный платок господина.

«Слава богам! — выдохнул Пако.

— Значит, вот ты какого мнения обо мне? — Бертан неспешно вернулся к креслу. — Поставьте его на ноги.

Кисо и Тимо вздернули Мадана, но тот не мог стоять ровно и все время заваливался на бок. Пако пригляделся и заметил, что на шее у него появилась кровавая царапина. Красивое лицо перекосил страх. Рот дергался, словно жил своей жизнью, белые зубы то и дело сверкали в полумраке, будто хищник открывал и закрывал пасть.