4. Признание факта, что в большинстве советов рабочих депутатов партия большевиков – в меньшинстве, и поэтому пока нужно вести работу критики и выяснения ошибок, проповедуя, в то же время, необходимость перехода всей государственной власти к совету рабочих депутатов.

5. Россия – не парламентарная республика, – это было бы шагом назад, – а республика советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху.

Устранение полиции (милиции?), армии, чиновничества.

6. В аграрной программе – перенесение центра тяжести на советы батрацких депутатов. Конфискация всех помещичьих земель. Национализация всех земель в стране; распоряжение землею местными советами батрацких и крестьянских депутатов. Выделение советских депутатов от беднейших крестьян.

7. Немедленное слияние всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны Совета рабочих депутатов.

8. Пока – не введение социализма, а только переход к контролю со стороны Совета рабочих депутатов за общественным производством, и распределением продуктов.

9. Требование государства-коммуны, и перемена названия партии социал-демократов большевиков – на коммунистическую партию.

Я не буду останавливаться над этой программой, проведение которой в жизнь началось с конца октября, с известными отступлениями. Для первого периода деятельности большевиков важнее тактика их, исходившая из следующих конкретных положений:

1) свержение правительства и разложение армии;

2) возбуждение классовой борьбы в стране и даже внутриклассовой – в деревне;

3) отрицание демократических форм государственного строя и переход власти к меньшинству (партии с.-д. большевиков) – "меньшинству хорошо организованному, вооруженному и централизованному" (Ленин).

Но идеология партии была недоступна пониманию, не только темных масс русского народа, но и второстепенных работников большевизма, которые были рассеяны по стране. Массам нужны были лозунги простые, ясные, немедленно проводимые в жизнь и отвечающие их желаниям и требованиям, чрезмерно возросшим в бурной атмосфере революции. Этот упрощенный большевизм – с типичными чертами русского бунта – проводить было тем легче, что он отрешился от всяких сдерживающих моральных начал, поставив целью первоначальной своей деятельности одно чистое разрушение, не останавливаясь при этом перед угрозой военного разгрома и разорения страны.

Первым объектом борьбы было Временное правительство. Во всей большевистской печати, в словесной агитации, в выступлениях советов, съездов, даже в дискуссиях с членами Временного правительства, главари большевиков проводили резко и настойчиво идею его устранения, как "орудия контрреволюции и международной реакции".

Но переходить к решительным действиям большевики все же воздерживались, опасаясь "отсталой в политическом отношении провинции". Начался ряд действий, имевших, по военной терминологии, характер усиленной разведки: захват особняков в Петрограде^[77] и демонстрация 20-21 апреля. Это был первый "смотр" пролетариату и подсчет большевистских сил. Демонстрация, в которой приняли участие рабочие и войска, имела внешним^[78] поводом ноту Милюкова по международной политике, и следствием – волнение в столице и вооруженное столкновение, с убитыми и ранеными. Толпа носила плакаты с надписями: "Долой захватную политику Милюкова", "Долой Временное правительство".

"Смотр" не удался. И хотя в прениях по этому поводу в Совете, большевики требовали свержения правительства, в речах их звучала однако нота некоторой неуверенности:"...но прежде, чем пойти на это, пролетариат должен обсудить существующее положение, и подсчитать свои силы". Совет вынес осуждение и захватной политике правительства, и выступлению большевиков и, вместе с тем, "горячо приветствовал революционную демократию Петрограда, своими митингами, резолюциями и демонстрациями засвидетельствовавшую свое напряженное внимание к вопросам внешней политики!.." (Из воззвания Совета).

[77] Дача Дурново, дача Кшесинской и т. д.

[78] Внутренние причины лежали, несомненно, в том основном расхождении двух течений, о котором я говорил раньше. Все остальное – только поводы.