– Ой, вот только не надо перекладывать ответственность на женщину! – вспылила я, в очередной раз ощутив прилив мужененавистничества. – Не захоти твой отец соблазниться – ничего бы у нее не вышло. Все мужики – похотливые мерзавцы! Почти все.

– Это ты просто не знаешь мою маму, – нервно хохотнула Эльза. – Она, во-первых, суккуб, которая и мертвого поднимет… вернее, у мертвого. А во-вторых, моя мать – ужасная эгоистичная тварь! – На последнем слове девушка рыкнула, в раздражении тряхнув черными как смоль волосами. – Родила меня и подбросила отцу на порог, представляешь?

Представляла я такой поступок плохо, но все равно кивнула, после чего пробормотала сочувственно:

– Бывает.

– Спасибо папе и мачехе, что приняли в семью и воспитали как законнорожденную дочь. – Черты лица ее смягчились, а губы тронула теплая улыбка. Родителей княгиня, похоже, очень любила.

И тут у меня в мозгу что-то щелкнуло. Если они с князем Опалом родственники, а связанные с камнями фамилии хранители получают после вступления в должность, получается, его темнейшество изначально тоже Кавайр? А что я вообще о нем знаю, кроме нагромождения имен-титулов-прочего? Сколько ему лет? Чем увлекается, не считая магических экспериментов над попаданками, к чему в жизни стремится…

– А почему твой брат не женат? – Из всего обилия важных и нужных вопросов с языка почему-то слетел именно этот.

– Понравился? – по-своему расценила мои слова Эльза.

– Нет! Просто любопытно, – ничуть не смущаясь, ответила я. – Вроде ж крутой мужик…

– Какой?

– Перспективный, богатый и внешне не урод. Странно, что за ним толпа невест не бегает. Может, есть какая-то жуткая тайна, о которой мне пока неизвестно? Он, часом, по ночам в чудовище не превращается? – пошутила я, а собеседница внезапно побледнела.

– Откуда ты… – прошептала она испуганно. – Не каждую ночь, но в полнолуние… – И тут же прикусила язычок, воровато оглянувшись на дверь. – Я тебе ничего не говорила! Тебе не надо этого знать.

– Та-а-ак, – протянула я, тоже посмотрев на дверь, легко слетающую с петель по милости архимага. – Чего еще мне НЕ следует знать?

– Ничего! – буркнула Эльза, досадуя на саму себя. – Идем, пока Дантэ за нами слуг не отправил. – Она неприязненно поморщилась.

– Слуг? – Я снова оживилась, аж подлетела на полшага в нетерпении. – А они тут есть, да? А какие? – принялась засыпать собеседницу вопросами, пока она едва ли не силком тащила меня «на дыбу»… то есть на магические опыты, призванные выявить весь спектр моих новых возможностей.

А-а-а, хрен редьки не слаще!

В лаборатории…

– А можно не раздеваться?

– Нельзя.

– А набедренную повязку дадите?

– Нет.

– А фиговый листочек?

– Эйла Кайярдэ! – рыкнул раздраженный моей болтовней архимаг, одарив меня хмурым взглядом.

– Ну что эйла, что? Неловко же! И холодно к тому же.

Я демонстративно поежилась, прикрываясь не только покрывалом, но и крыльями, затем с надеждой посмотрела на его сестричку, всем видом требуя поддержки. Однако эта предательница продолжала стоять, ожидая распоряжений наставника. Он и распорядился:

– Эльза, забери у нашей неженки покрывало и отведи ее за ручку в центр пентаграммы, – приказал архимаг, напрочь лишенный сострадания.

Покрывало, к слову, именно он принес, чтобы было, во что меня завернуть после магических «экзекуций». Видимо, шаровары с топом на себя натянуть я буду уже не в силах.

– А…

– Еще слово, и я сам тебя туда отведу, – пригрозил князь, надевая отливающие синим очки, плотно прилегающие к лицу. Все чудесатее и чудесатее. – Или отнесу, – оценив мое состояние, решил он. – Успокойся, Кайя, – добавил мягче. – Я не причиню тебе вреда. Слово эйрина! Правда, какое-то время будет неприятно и немного больно…

– Все, хватит! Я передумала, – воскликнула, делая шаг назад, но заметила, как расплываются в улыбке его губы, и с обидой выдавила: – Вы врете!

– Прости, маленькая, не сдержался, – рассмеялся этот… чурбан бесчувственный! Наверняка в полнолуние вылезает наружу его истинная сущность!

Разве можно так с бедной девушкой?! С хрупкой и беззащитной к тому же!

Маленькая, хм… так он меня еще не называл. К чему бы это?

В центр начерченной «кракозябры», вокруг которой выстроился целый отряд толстых черных свечей с довольно резким запахом, я шла, как на эшафот. Переступая перекрестья лучей, боялась ненароком что-нибудь стереть, нарушив тем самым магический узор. Под натиском повышенной сосредоточенности даже смущение отступило, поэтому застыла я в самом сердце пентаграммы с прямой, как струна, спиной, гордо поднятой головой и решительным выражением лица, на котором, подозреваю, читалось все, что думала в данный момент о князе.

– Умница, – похвалил тот, бессовестно рассматривая меня. Мог бы хоть для приличия изобразить повышенную занятость. – И красавица, – добавил тихо, но я все равно услышала.