Аска с Хукгроб переглянулись и… сунулись. Что тут началось! Вокруг все сверкало, свистело, летало, вопило – короче, дурдом! В какой-то момент я бросила подруге проклятую энциклопедию, успевшую под шумок меня еще пару раз нехило так укусить, и… во внезапно воцарившейся тишине раздался плач ребенка, которым, едва попав в руки волшебницы, обернулась вредная книга. Надо было видеть глаза Вероники, оказавшейся посреди поля боя с младенцем на руках. И наши глаза, полагаю, не сильно отличались размером от ее.

– О! У вас и девочка, и мальчик? – раздалось сверху. – Здорово! У меня только мальчик, – сообщила острозубка, плавно опустившаяся на землю в окружении целого полчища летучих мышей. Так вот откуда эта стая! От вампирши! На плечах Марты сидел мальчонка лет трех-четырех и весело болтал ножками, обутыми в короткие ботиночки. – Ну и чего вы тут устроили? – повернулась к орчанке с эльфийкой рыжая. – За чужое дитя вам испытание не зачтут. Идите своих поищите! И чем скорее, тем лучше, а то заблудитесь тут и застрянете навсегда, – зловеще пообещала она, сверкнув в полумраке глазами.

Как ни странно, обе невесты послушались и ушли. А мы остались. И все раны мои волшебным образом затянулись. Я бы подумала, что это Оз меня подлатала, но… больно уж явственной была очередная волна усталости, долетевшая по ментальной связи. Хвостом чую, я с опекуном по гроб жизни не рассчитаюсь!

«Спасибо», – мысленно шепнула архимагу, на что тот попросил впредь поберечься, а насчет расчета, сказал, мы еще поговорим. Черт! Как бы перестать думать лишнее, не отключая браслет? Решив, что единственный доступный мне способ – диалог с кем-то другим, я обратилась к Марте:

– Ты правда суть заданий знаешь или солгала, чтобы от эльфийки с орчанкой отделаться?

– Предположила логически, учитывая наш детсад, – усмехнулась девушка, сочувственно посмотрев на Веронику, которая, оторвав часть подола от длинного платья, пеленала недовольно кряхтящего малыша. В образе ребенка энциклопедия продолжала показывать характер. Пакостный!

– Мне вот любопытно… – протянула я, глядя на детей. – Если мы всех их доставим владыке, может, ему и жениться перехочется? Зачем жены, когда дети уже есть?

Девчонки рассмеялись, и малышня к нам тоже присоединилась, хотя сомневаюсь, что они поняли, о чем идет речь, просто заразились весельем от нас.

– Хорошо бы! – отсмеявшись, сказала волшебница. – Я бы тогда спокойно поехала в академию.

– А я замуж, – мечтательно улыбнулась вампирша.

– А я… – Ощутив крайнюю заинтересованность на ментальном «проводе», резко сменила тему: – Так, минуточку! А где наша русалочка? Ведь если именно она явится к его величеству с детьми, он, как порядочный человек, будет обязан на ней жениться.

Идея понравилась всем, кроме достаточно взрослой для сомнений Соль, которая осторожно уточнила:

– Русалочка – моя мама?

– Надеюсь, да, – игриво щелкнув ее по носу, улыбнулась я. – Такая же хорошенькая и кудрявая, как ты, малышка, – добавила, чтобы заранее добиться расположения девочки к златовласке.

Соль ответ устроил (к моей великой радости, потому что справляться с капризами ребенка, как это лихо проделывала со своим Вероника, я не умела). Еще немного посовещавшись, мы всем коллективом отправились искать Ильверу. И нашли! Только не в лесу, а в том самом зале, откуда нас недавно отправили в Оз и куда мы вернулись, пройдя сквозь мерцающие ворота портала. Правда, никаких детей с прекрасной златовлаской, кружившейся в танце с владыкой, не было.

Ну ничего! Мы ей троих привезли.

Музыка смолкла с нашим появлением, и все присутствующие уставились на вошедших в зал нас. Вернее, влетевших. Мы с Вероникой, Соль и младенцем сидели верхом на виверне, Марта с маленьким мальчиком на закорках передвигалась с помощью левитации, обусловленной наличием ее чернокрылой свиты. Уж не знаю, как именно на вампиршу воздействовали мыши, но летать она могла только в их окружении.

И вот, значит, вваливаемся мы в эту обитель светской роскоши все такие потрепанные и с детьми, щуримся, пытаясь привыкнуть к обилию света, и тут в воцарившейся тишине раздается полный решимости голосок малышки:

– Которая из этих теть моя мама?!

Зал ахнул, а я недолго думая указала на Ильверу.

– И папа с ней, – добавила вроде бы тихо, но все почему-то услышали.

Народ снова дружно ахнул (хотя, скорее, охнул), владыка округлил глаза, всем видом показывая, что не при делах (и это тот, кто мечтал о детях? Они же все как один красно-рыженькие в папашу!). А русалка и вовсе спряталась за плечо кавалера, испугавшись внезапно привалившего потомства.

Выглядела девушка изумительно (не считая округлившихся, как у рыбы, глаз): золотистые волосы были собраны в замысловатую прическу, украшенную мелкими ракушками и жемчугом, открытое платье переливалось, облегая стройную фигурку, и стекало на пол длинным шлейфом-хвостом. На шее Ильверы поблескивало невероятной красоты ожерелье, скулы и плечи покрывал тонкий узор чешуи, больше похожий на еще одно украшение, а с локтей свисали мерцающие плавники, которые из-за полупрозрачности казались иллюзорными. На нашем фоне эта владычица морская и правда смотрелась настоящей королевой (не на нашем – тоже).