Роза засветилась ярче, и на ней яркими угольками вспыхнули три новых бутона. Даер обнял лицо Ирины ладонями нежно, бережно коснулся её губ своими. Он не мог поверить своему счастью. Неужели? Он заслужил такой подарок небес? Он, демон проклятого мира Крик?..

— Я тоже люблю тебя, — сказал он, с сожалением оборвав поцелуй. — Просто верь мне, Ирина. Я не хотел участвовать в войне, но, как подданный мира Крик, не мог отказаться. Всю жизнь старался не вмешиваться в политику, держаться подальше от королевских распрей и раздоров. Мой дар — он может дарить жизнь, но может и уничтожить её. Я действительно старался никуда не вмешиваться. Но на беду оказался единственной надеждой тех, кого приговорили к смерти.

— Ты говоришь о людях из дворца?

Демон кивнул и, коснувшись алой розы, точно она придавала ему сил, продолжил:

— Меня возненавидели люди Кавилэнда, а я отрекся от своих. Не смог убить невинных жертв и избавиться от противника навсегда. Одни прокляли меня как убийцу. Другие как того, кто не выполнил приказ своего повелителя. Обе стороны презирают меня и вместе с тем боятся. Зависят от меня, потому что я владелец единственного месторождения золотого гематита.

— Постой... — сердце Ирины трепетало, как застрявшая в паутине бабочка. — Хочешь сказать... Все эти люди. Они не умерли?

— Сейчас я тебе кое-что покажу.

Он закутал её в свой плащ и отнёс в кабинет. Там, усадив Ирину в кресло, прислонил руку к деревянной панели на стене и произнёс витиеватое заклинание на Хиндирсклм, древнем языке мира Крик. С секунду ничего не происходило. Но вот по панели пошли зеленоватые разводы, и она открылась, явив взглядам аккуратно сложенные стопки писем, печать в форме розы, образцы руды, реактивы. И карту. Её-то Даер и предъявил Ирине.

— Когда-то король мира Крик отрезал этот остров от своих владений и установил над ним непроницаемый купол. Тот, что теперь и сам не сможет открыть. Мне все это досталось за успехи в магических разработках и верную службу. Пустяк для короля: подарить своему слуге ни к чему не пригодный остров, так, небольшая прихоть монарха. Но я сумел превратить этот остров в мир, пригодный для жизни. А, кроме того, обнаружил на нем неиссякаемый запас золотого гематита.

Ирина ещё не слишком понимала, какое отношение остров и рудники имеют к погибшим подданным Кавилэнда, но слушала очень внимательно.

— Тот самый мир, что населен гоблинами, — произнесла она, всматриваясь в карту. — Ведь это их мир, верно?

— Теперь не только, — улыбнулся Даер. — Я никогда не убивал беззащитных. Воинов — да. Но никогда не нападал на беженцев.

— То есть родственники и придворные бывшего короля Кавилэнда не умерли? — догадалась Ирина. — Ты спрятал их здесь, на своём острове?

Радости её не было предела. Радости и стыду. Как могла она поверить совершенно незнакомой женщине, этой герцогине Эвиденс? Почему не решилась поговорить с Даером, а уж после делать выводы?

— Всё так, — согласился Даер.

— А как же пожар?

— Аден помог мне. Он сыграл в этом представлении не последнюю роль. Не сжег людей, а всего лишь устроил огненную завесу, позволяя мне перенести беглецов на остров.

— Ой.

Ирина почувствовала, как её ноги что-то коснулось. Что-то горячее и мохнатое. Кошка! Она сидела под креслом, но, привлеченная голосами, высунулась из укрытия.

Даер взял её за шкирку.

— Ну, нет, тебе здесь не место, — и выставил за дверь. — Никто не может входить в мой кабинет, пока сейф открыт. Только ты, Ирина. Ты ведь согласишься выйти за меня? Теперь у тебя нет поводов для сомнений?

Ирина готова была разрыдаться. Даер признался ей в сокровенном, посвятил в свою великую тайну. А она? Она сама подвергает его опасности, пряча здесь детей. Если их обнаружат, Даер уже не сможет соблюдать нейтралитет. Сам того не желая, он окажется в самом эпицентре дворцовых тайн.

— Поводы для сомнений есть у тебя, — сказала она, готовясь к решительному шагу. — Дети... Ольга и Влад... Они отпрыски погибшего короля, сводного брата Фашии, и его прямые наследники.

Даер почувствовал себя старым дубом, в который ударила молния, расщепив надвое. Одна его половина была поражена в самое основание. Так долго демон избегал внешнего мира, не хотел вмешиваться в политику и междоусобицы королей. И вот поневоле оказался в самой гуще событий.

Но другая часть его претерпела глубочайшие изменения. Ольга и Влад остались все теми же детьми, которые привязалась к нему, и к которым привязался он сам. Даже если они Оливия и Вирилад. Ничто уже не могло изменить горячее сердце демона, заставить дрогнуть и поколебать его решимость.

Борьба двух противоположных мнений была недолгой. Всеохватывающее чувство любви и нежности по отношению к Ирине и детям победили.

— Я подозревал, — Даер покачал головой в такт собственным мыслям. — Но не решался. И золотые львы. они точно почувствовали королевскую кровь.