И почему же мне на ум такое сравнение пришло?

Я подобралась, гордо вскинула подбородок, не желая показывать внутренней дрожи.

– Добрый вечер! – поприветствовала вполне бодро, мечтая, чтобы слова мои меньше всего походили на оправдания. – Да вот, решила немного… потренироваться.

Судя по скользнувшей по губам улыбке, мои слова восприняли всё же, как оправдание.

Я начинала нервничать, в самом деле, потому что его взгляд становился слишком… понимающим что ли? Будто он видел за моими слабыми попытками, куда больше, чем мне того хотелось бы.

– Готовитесь к зачёту? – поинтересовался как бы между прочим, ступая на импровизированную сцену рядом со мной.

– Можно сказать и так, – ответила уклончиво, тут же стыдясь собственной лжи. Не умею я врать, да и не люблю, если честно. Но тут ложь во спасение, а потому стоит сделать лицо попроще.

– Разрешите? – спросил спокойно. Усмешка с губ пропала, и во взгляде больше не было хитрющих искр. Сама серьёзность.

Кивнула с опасением, и господин начальник тут же поднял мою руку на уровень моего лица и принялся объяснять:

– Видите? Вот этот палец, – загнул большой, – Он основа. Фундамент. Толчок, если хотите. Нужно именно ему отдавать ведущую роль, отдавать в первое движение, как можно больше силы. Остальные пальцы не должны отвлекать внимание. И движения ими должны быть плавными, почти невесомыми.

Закари отпустил мою руку и показал какое-то плетение. И так легко оно у него вышло, р-р-раз и в воздухе витает морозное облако. Р-р-раз и от него не осталось и следа.

Я смотрела заворожённо, стараясь не обращать внимание на то, что запястье покалывает от его прикосновения. Эка невидаль, будто меня до этого никогда мужчина за руку не держал. Держал, конечно, но… Почему-то именно сейчас сердце забилось с удвоенной силой и неуместное смущение закралось в душу.

– Повторите! – скомандовал, отвлекая меня от ненужных мыслей. И я, спохватившись, повторила. Точно так же, как он говорил мне, но что-то вновь пошло не так.

– Нет, – мужчина досадливо нахмурился, обошёл меня и встал за спиной, беря мою ладонь в свою, – Расслабьте руку, и позвольте мне всё сделать за вас.

Простая, вроде бы просьба, только отчего-то расслабиться у меня выходит лишь вдохнув и выдохнув пару раз. Наконец, рука ослабла, и ректор поочерёдно стал загибать пальцы, медленно, и почти невесомо надавливая на мои. Конечность моя повинуется ему так, будто является продолжением его собственной.

– Вот так, чувствуете? – шепчет мне, щекоча дыханием волосы на макушке. – Ничего сложного.

В тот момент, как он отпустил свою руку, я повторила то, что он только что показал. И перед нами появилось морозное облако. Аккуратное, и невероятно холодное.

– Получилось, – почему-то прошептала и обернулась, чтобы отблагодарить Закари. Правда произнести ничего не смогла, пойманная его удивительным синим взглядом, в котором помимо ответной улыбки затаилось ещё что-то… Что-то, что заставило сердце кульбитом ухнуть куда-то в пятки, а потом подскочить к самому горлу.

– Это, – хрипло прошептал он, приближаясь ещё на миллиметр, будто… Нет-нет, не станет он меня целовать, ни в коем случае. Наверное…Глаза закрылись сами собой, и неведомая сила толкнула меня вперёд, совсем чуть-чуть.

И в этот самый момент ректор закашлялся и проговорил:

– Это замечательно. Я так и знал, что у вас получится.

Я распахнула глаза и увидела, что он отшатнулся от меня, будто от проклятой какой. В его глазах застыло неверие и удивление. Уж не знаю, чему он удивился и во что отказывался верить, а вот мне… Мне стало обидно, прямо-таки до слёз.

Но я, конечно же, не заплакала. Вот ещё! Гордо вздёрнула подбородок и улыбнулась так, что даже скулы свело:

– Благодарю за помощь!

Постояла, унимая вспыхнувшее раздражение, что заменила закономерную обиду, и принялась собирать разбросанные на полу книги. Ректор молча наблюдал за этим действом, а я старалась не замечать его.

Это же надо? Шарахается он! Тоже мне чистоплюй недоделанный! Да он… он… енот бешеный, вот кто он!

– Пожалуй, мне пора, – взяла книги и, не глядя на так и молчавшего мужчину, направилась к двери.

Но что меня удивило, так это то, что Закари догнал, молча взял из рук увесистые и не очень томики и зашагал рядом. Спустя пару минут вспыхнувшая было злость стала затихать. И я уже не знала, за что так разозлилась. За то, что мужчина не поцеловал меня? Так и зачем это мне? Собственно, целовать он будет и не меня, а Элену, поэтому… нет, мне это не нужно.

А на смену злости пришло смущение. Он мне помог, чисто по-человечески. Может и заподозрил что-то, но не стал задавать коварных вопросов, что, несомненно, радовало. А я… Обиделась на то, сама не знаю на что?

– Спасибо вам, – произнесла тихо, остановив взгляд на книгах, которые он вернул мне у двери моей комнаты. – Спасибо, что помогли.