Не стоило мне ему сдаваться, ой не стоило. Подумаешь, нетерпеливая какая! Могла бы и подождать Гришу, ничего бы со мной особенного не случилось. И странные явления в виде голоса в голове тоже как-нибудь пережила бы. Оно всё не так страшно, как смотреть в глаза напротив, в глубине которых проглядывается животный взгляд – пробирающий до дрожи.

Ректор рвано выдохнул, потом так же через силу вздохнул, и с трудом отцепил свои клешни от моих рук. Дышать стало свободнее, хотя бы отчасти.

– Я вас слушаю! – Сухо бросил мужчина и отошёл от меня.

Что ж… Меня не сожрали незамедлительно. Это хороший знак. Наверное…

Несмотря на то, что Закари сделал добрых четыре шага в сторону, всё равно совсем не маленькая комната показалась ещё более тесной. И душной, и неуютной, и вообще… Дело, конечно, не в гостиной, и даже не в повисшей неловкой тишине, беда была в мужчине, который не сводил с меня слишком внимательного, можно даже сказать, хищного взгляда.

Он предоставил мне свободу, но кому, как ни мне знать, что свобода эта относительна? И стоит мне попытаться сбежать, меня тут же поймают, и… Вот после этого «и» вообще не хотелось ничего додумывать, ибо чревато для психики. А психику я свою ценю, люблю и временами даже лелею.

– Вы не подумайте ничего такого, – начала издалека, сразу пытаясь обозначит, что моя роль в сложившейся ситуации совершенно невинна. – Желаний я никаких не загадывала и душу никому не продавала, да что там, я за всю жизнь ни о какой магии и не мечтала. Даже в детстве. Просто однажды я уснула в своей квартире, а проснулась в аудитории полной студентов.

Замолчала. Давая и себе передышку, и молчаливому собеседнику время на переваривание услышанного. А судя по скривившейся физиономии в голове у него кипела нешуточная работа.

– Когда это случилось? – Словно на допросе уточнил господин ректор.

И я вздохнула. Вложив в этот вдох, как можно больше покаяния.

– Помните, профессор Элшар в окно лечебницы залез? – Взгляд начальства потемнел, всего на мгновение, но я заметила, от чего неосознанно обхватила себя руками. – Так вот, в тот день я и очнулась здесь. В этом теле.

– Почему сразу не признались?

Вот ведь… Интересный он человек. Или не совсем человек. Не жил он в нашем продвинутом двадцать первом веке – там ведь столько книг с прямо-таки подробными инструкциями про тех, кто попал в другой мир. Там чёрным по белому написано, что признаваться в своём попаданстве вот так с ходу нельзя – хорошо, если просто убьют, а если пытать надумают, приняв за вражескую шпионку или за посланницу бездны? Что тогда? А если вспомнить фильмы – с красочными спецэффектами… У-у-у-у… Тут даже закалённый мозг не выдержит, а я так и вовсе от страха разрыв сердца заработаю.

Утрирую, конечно, но лучше так, чем верить в розовых единорогов и всеобщую любовь к переселенцам.

– Почему, почему, – проворчала, пряча взгляд. – А откуда я знала, как вы ко мне отнесётесь? Может взяли бы и выбросили из того самого окна, во избежание, так сказать, всяких неприятностей.

Поджала губы и смело посмотрела на хмурящегося мужчину.

Помолчали. Продуктивно так. Потом меня огорошили вопросом:

– А сейчас почему решились сказать правду? Неужели думаете, что теперь мне что-то помешает выбросить вас из окна? Во избежание, так сказать, нежелательных последствий?

Последним предложением он явно пытался меня задеть. Даже тон голоса спародировал и губы точно так же поджал, ожидая моего ответа.

Я же… Просто-напросто растерялась. Нет, гарантий у меня никаких не появилось, я просто знала, прямо-таки была убеждена, что этот человек со звериной натурой, не обидит меня. Чёрт его знает, откуда эта уверенность взяла, но засела крепко.

– Сейчас, – произнесла и запнулась. – Сейчас решилась, потому что устала, потому что домой хочу, – на этих словам глаза Закари вновь опасно блеснули, и я куда тише добавила: – Потому что здесь всего лишь первый этаж и, падая, я не покалечусь.

Последнее явно не стоило говорить, но уж очень нервы у меня расшатались, так и подбивали на какую-нибудь глупость.

С минуту точно длилась тишина, а потом господин начальник совершенно беспардонно рассмеялся. И не как-нибудь там тихонечно, а по-настоящему, оглашаю всю комнату и наверняка пытаясь разбудить соседей. Он запрокинул голову к потолку и хохотал без остановки, так что я даже залюбовалась им – таким искренним и настоящим. Без всякой строгости и игры в великого начальника.

– Действительно, – когда перестал смеяться и отдышался, произнёс миролюбиво, – Первый этаж – весомый аргумент.

И вновь улыбнулся, только улыбка эта быстро погасла, потому что он как-то зловеще, во всяком случае, мне так показалось, пробормотал:

– И что мне теперь с тобой делать?

«Если б я ещё знала…» – Подумалось горестно, но вслух озвучивать собственные мысли не стала. Лишь нервно сцепила руки в замок и принялась ждать вынесение приговора.