Он с трудом разжал мои непослушные пальцы, которые вцепились в его одежду, и моментально исчез за дверью. Я осталась стоять посреди комнаты и бездумно стирала со щек влагу. Кстати, откуда она? Неужели я плачу? Надо же. Вот вроде все хорошо, даже прекрасно, можно сказать – мечта исполнилась, а счастья не ощущается. Разве так бывает?

К моему жгучему сожалению, последующие наши редкие встречи до самого новогоднего бала оказывались невероятно короткими, а ласки и поцелуи спешными. При этом я замечала за собой, что привязываюсь к Грэхху все сильнее. С каждым днем разлуку переносить становилось не просто труднее, а мучительнее. Меня в буквальном смысле ломало, и отвлечься от чудовищных страданий – бессмысленных, я это прекрасно понимала, ведь после праздника Грэхх обещал быть безраздельно моим – требовалось в обязательном порядке.

Оставшиеся до бала дни я потратила на чтение книг, причем выбирала по большей части учебники, которые кратко и четко давали знания о мире Гзона, не отвлекаясь на философские концепции и теоретические размышления авторов. Разумеется, библиотеку я посещала в свободное от занятий с мэдью Веттой время.

Первая дама академии хоть и не особо старалась научить новых хани этикету и манерам, но усердно взялась за муштрование в области танцев. Ежедневно с завтрака и до самого обеда мы дружно разучивали повороты, скольжение, поддержки, кружение, махи руками и ногами. Наши мэды ожидаемо на занятиях-репетициях ни разу не появились. Но куратор успокоила тем, что выпускники за годы своего десятилетнего студенчества не раз бывали на новогодних балах и в совершенстве исполняют все танцы, которым нам еще предстоит научиться. В качестве же партнеров предложила первокурсников. Судя по обрывкам фраз, которыми студенты перекидывались друг с другом, юношам посулили выставить автоматом оценку за какой-то муторный предмет, и потому те выглядели более чем довольными, выплясывая в паре с хани, то бишь с нами. И надо сказать, делали они это легко и умело. Я бы даже порадовалась подобному обстоятельству, если бы невоспитанные мальчишки при каждом неловком движении одной из нас не начинали глупо хихикать и бросать насмешливые взгляды – а то и обидные словечки – за спиной у мэдью Ветты.

Я еще несколько раз попыталась поближе сойтись с хани мэда Проулла, но у меня ничего не вышло. Пышка вежливо, но отчетливо дала мне понять, что не желает заводить подруг, пока не определилась со своим местом в этом мире. Ведь социальное положение студентов не афишируется в академии, а значит, наши мэды могут оказаться как из высшего общества, так и из обедневшего дворянства или состоятельного купечества. Мне на подобные аргументы возразить оказалось нечего.

Впрочем, от недостатка общения или друзей я не страдала. Ведь у меня была Альва. И книги. А еще я каждый день ходила слушать дивное пение Хайнене. В первые дни дух замка исполнял исключительно грустные мотивы, пропитанные безнадежностью и печалью, так что сердце разрывалось не только от острого наслаждения, но и от тоски, однако постепенно нежные песни становились все более радужными и жизнеутверждающими, пока однажды перед самым Новым годом я не услышала бодрую мелодию с веселеньким припевом. И хоть слов древнего языка я не понимала, настроение поднялось до небес, так как нотки озорства и легкости вселяли веру в лучшее будущее. Я от души поблагодарила Хайнене за столь щедрый дар, против обыкновения не ограничившись комплиментами, а восторженно высказав свои чувства в полной мере.

От дверей зимнего сада я шла приплясывая и мурлыча себе под нос. В этот момент я любила весь мир, даже мрачный замковый коридор, который украсили к Новому году стеклянными игрушками и еловыми венками, желая лишний раз услужить земным хани. Магические огоньки в старинных канделябрах приветливо подмигивали, отбрасывая игривые блики на разноцветном стекле, а стены искрились зачарованной изморозью, менявшей свои очаровательные узоры с определенным временным интервалом. Я проводила по ним пальцем, собирая ногтем снег, и на этом месте появлялось новое льдистое кружево.

Широкая улыбка не сходила с моих губ, пока взгляд не наткнулся на блондина. Он шел мне навстречу вальяжной походочкой, высоко задрав нос и ни на кого не глядя. Я понадеялась, что так и продефилирует мимо, не заметив. Но вот брошен в сторону брезгливый взгляд, моя тушка попадает в фокус, миг узнавания, и…

– Приветствую, досточтимая мэдью!

Этот язвительный голос столь мерзок, что его нужно просто запретить. И как замковые растения не вянут при появлении подобного неприятного типа в академии?

– Здравствуйте, мэд Лорн, – нехотя отозвалась я, вынужденная соблюдать приличия.

– Как ваши дела? Давненько не виделись. – Вежливые слова не соответствовали насмешливому тону и пренебрежительному выражению лица. Кроме того, мужчина совсем уж невежливо заступил мне дорогу, не позволяя ни пройти, ни обойти его.