Настроение у обеих было преотличное! Уж не знаю, что предвкушала Альва – наверное, бал, я же с нетерпением ждала окончания сессии Грэхха и нашего логичного с ним воссоединения. Завтра выпускникам выдадут дипломы, и уже к вечеру мы отправимся в столицу Зазимого королевства знакомиться с родителями моего будущего мужа. Сегодня же у меня было одно желание – веселиться! Безрассудно, безудержно, от всей души.

На последний урок по этикету к мэдью Ветте я шла с широкой улыбкой.

– Неужели кто-то посмел испортить сюрприз и рассказать хани мэда Грэхха о том, чем мы сегодня займемся, драгоценные мои? – возмутилась куратор, отметив мой довольный вид.

– Кажется, нет, – удивилась я. – А о чем, собственно, речь?

– Ну как же! Сегодня новогодний бал! – восторженно воскликнула женщина.

– Вот это новость! – усмехнулась Белоснежка. – А мы и не знали!

– Я не об этом, – отмахнулась мэдью Ветта, даже не взглянув в сторону невежливой девушки. – Мои прекрасные хани, сегодня ректор делает вам одолжение и разрешает воспользоваться сокровищницей академии, выбрав любые ювелирные изделия к балу на собственный вкус.

В наступившей тишине не хватало восхищенного свиста. Ах да, кажется, мэдью Ветта о чем-то таком говорила еще на первом своем занятии.

– И когда же наконец можно будет туда заглянуть? – нетерпеливо поинтересовалась Пышка.

– Прямо сейчас! – лучась от удовольствия, сообщила куратор и повела нас по украшенному замку.

Сокровищница академии оказалась действительно стоящей внимания. Никем не охраняемая просторная комната, без каких-либо решеток и замков, забитая всевозможными подставками и постаментами, на которых возлежали бархатные подушечки различных форм и размеров – на них-то и покоились, ожидая своего звездного часа, произведения искусных ювелиров.

Стоило нам войти в комнату за мэдью Веттой, как тусклый свет магических шаров сменился на яркий и ослепительный, а тишину разорвали громкие крики хани.

– Хочу вот это! И это тоже! – выкрикивали девушки, рассматривая драгоценности, но пока не смея к ним прикоснуться. И правильно делали: над каждым ювелирным изделием витал сизый дымок. Как нам объяснила по дороге сюда куратор – охранные заклинания.

– А сколько можно драгоценностей взять, мэдью Ветта? – не спросила, а скорее потребовала ответа Белоснежка.

– Столько, сколько вы, хани мэда Треника, готовы надеть на новогодний бал, дабы дополнить наряд изысканной ноткой и показать избранность в особенный для всех нас вечер.

– Правда? – не поверила своим ушам Пышка. – Сколько угодно? А если я вся увешаюсь?

– Правда, – невозмутимо отозвалась женщина. – Но не думаю, что, обвешавшись сплошь драгоценностями, хани мэда Проулла, вы сумеете соответствовать слову «изысканность».

Девушка презрительно фыркнула, выражая несогласие с мнением куратора, и вернулась к выбору украшений.

Я медленно прошлась по помещению, с любопытством рассматривая ювелирные изделия – все как на подбор удивительной красоты. В драгоценных камнях я профан, по мне, что стекло, что натуральный минерал – разницы никакой, но даже я должна признать: в академии собрана умопомрачительная коллекция сокровищ. Причем слово «умопомрачительная» – ключевое, девушки буквально растеряли остатки разума при виде этой роскоши. Даже Снежная королева не осталась в стороне, выбрав самый массивный гарнитур из белого золота с бриллиантами и гарцуя вокруг постамента в попытке отогнать от примеченной вещицы крикливую Белоснежку.

Я же чувствовала себя не в своей тарелке, не поддаваясь всеобщему ажиотажу и не понимая столь сильного возбуждения девушек. Ну да, красиво, что есть, то есть, и, согласна, невероятно дорого. Но это лишь холодные, бесчувственные камни. Даже не артефакты, наполненные чужой магией и силой, а обычные побрякушки. Разве стоят они устроенной перебранки, грозящей вылиться в грандиозный скандал? Испорченного настроения перед Новым годом? Расцарапанных рук, и… о боже… сейчас они подпортят друг другу красивые холеные личики!

Я и рыжеволосая хани мэда Рыниуса забились в угол, подальше от вмиг озверевших Пышки и Белоснежки, от которых полетели в разные стороны оторванные лоскуты платьев и клочья вырванных волос.

– Мое! Мои! Только дотронься! – визжали они, норовя нанести противнице удар побольнее.

Мэдью Ветта бегала вокруг дерущихся девиц, хлопала руками по бокам, словно растревоженная наседка крыльями, и без конца приговаривала:

– Девочки, прекратите! Девочки, я вас накажу! Как вам не стыдно, вы же мэдью! Девочки, опомнитесь!

И посреди всего этого хаоса гордо, даже не шелохнувшись, будто имеет иммунитет к тычкам и оплеухам, стояла Снежная королева. На ее тонких губах время от времени мелькала чуть уловимая улыбочка. Хани мэда Лорна изредка делала комментарии, и те, долетая до соперниц, распаляли девиц еще больше.

Наконец шум, разносящийся по замку, был замечен, и в сокровищнице появились мужчины – думаю, преподаватели, – которые растащили дебоширок в разные стороны.