– Вот! – наконец гордо шлепнул он на стол свернутые в несколько раз листы. – И на братца, и на сестру.

Оба полисмена принялись усердно вчитываться в каллиграфические строчки, передавая друг другу пресловутые «бумаги». Но, судя по их удивленным физиономиям, никаких зацепок для замечаний не нашли.

– С вас, Анталиус Сорн, серебрушка – штраф за кражу яблок, – наконец сказал тот, что сидел за столом.

– Чего? – не смогла я сдержать возмущения от творящейся несправедливости. – Хвостик взял одно-единственное разнесчастное яблочко! Да и то с земли!

– За сопротивление закону – пять медяшек…

– Как вам не стыдно!

– И за оскорбление стражей правопорядка, – продолжал подсчитывать, словно торговец на рынке, полисмен.

Я потеряла дар речи. А Рыжик, заслонив меня спиной, без каких-либо эмоций споро отсчитал требующуюся сумму.

– Мы вас не задерживаем. Доброго вечера, уважаемый, – холодно сказал полицейский и сгреб монеты в стол, а другой, уже не обращая на нас никакого внимания, принялся выводить и загружать в карету заключенных из оставшихся камер.

Рыжик, подхватив меня под локоть, а Хвостика за шкирку, поволок нас на улицу.

– Что за?.. – начала было я, но осеклась, поймав предостерегающий взгляд Анта.

– Не здесь, – только и сказал он, запихивая нас в стоящий поодаль наемный экипаж.

Лишь отъехав от участка на приличное расстояние, он выдохнул с облегчением. И тут же накинулся на меня:

– Тебе чего вздумалось спорить с представителями власти? Или действительно с разумом попрощалась?

Я опешила от подобного напора, но Ант, похоже, и не ожидал от меня ответа, а просто выпускал пар и скопившееся напряжение.

– Нет, это надо додуматься! Да еще и в участке, откуда не сбежать, пока сами полисмены не отпустят.

– А…

– Да! Магия там, магия. Никуда не дернешься. И решают, кого наказать, а кого помиловать, именно они. Ты же умничать взялась. Нас могли всех троих отправить в какие-нибудь шахты или на пашню. Никогда не ходила под хомутом? А про Хвостика подумала?

– Э-э-э…

– Мне и в голову не могло прийти, что ты вляпаешься в какую-нибудь историю! Вроде большая девочка… Вот скажи, неужели у вас там, – он сделал многозначительную паузу, – принято пререкаться с представителями власти?

– Нет.

– Грубить им? Нарываться на наказания?

– Э-э-э…

– Неужели оказалось так трудно заплатить за проклятые яблоки? Были же у тебя деньги.

– Были, но полисмен ничего про штраф не говорил. А взятку я ему гораздо позже додумалась дать, но не успела…

– Взятку? – Ант прямо-таки подпрыгнул на сиденье словно ужаленный. – Ты в своем уме? Да тебя за это лет на десять бы упекли на самые тяжелые работы.

– У вас разве не берут взяток?

– Берут, но другим образом. Вся форма государственных служащих зачарована от взяточничества и превышения полномочий. А вот забрать имущество осужденного не возбраняется. Твои деньги достались бы полисменам, попытайся ты их подмазать.

– Но они-то как раз превысили свои полномочия…

– Они как раз действовали в соответствии с законом. А вот ты…

– Но яблоко, поднятое с земли…

– …Продолжает принадлежать хозяину даже на земле. Полисмен лишь следовал букве закона.

– Здесь такие законы? – с ужасом выдохнула я.

– В Зазимом, – поправил меня Ант, успокаиваясь. – В других королевствах, само собой, все по-другому.

– Ты так рисковал из-за меня, – повинилась я, пожимая крупную мозолистую ладонь.

– Не особо. – На лице Рыжика расцветала лукавая улыбка. – Я-то закон, в отличие от некоторых, знаю.

– Но почему я в Снеске ничего не слышала ни про полисменов, ни про документы? – задала я давно волнующий меня вопрос.

– Так провинция же. Все не так строго. Да и в бедных районах не особо наводят порядок, – ожидаемо ответил Ант.

– А откуда, кстати, ты, словно взаправдашний маг, взял документы? И почему Хвостика назвал Хвейдом? И как это полисмены позволили несовершеннолетнему забрать из участка сестру и брата?

Глаза Рыжика таинственно заблестели.

– Отвечаю по порядку. Документы мы с Хвостиком вчера заказали местному умельцу, сегодня как раз зашел и забрал. Очень, скажу, вовремя. Хвостик записан в метриках как Хвейд, между прочим, имя он себе сам выбрал, сказал, что нравится, поэтому я и назвал его согласно документам. А насчет возраста… так я теперь по личным бумажкам считаюсь совершеннолетним, вот так-то.

– Ну ты даешь! – Я не знала, чего во мне больше, восхищения или возмущения. – Это же противозаконно.

– Вот потому-то я и пытался забрать вас как можно скорее из участка – чтобы не нарваться случайно на магию закона. Кто ее поймет, как она работает.

– Но откуда ты узнал, где нас искать? – задала я последний терзающий меня вопрос.