— Хорошо же ты прислушался, — фыркнула я, сперва решив демонстративно сложить руки на груди. Но когда крылья Айдена в очередной раз сделали мощный взмах, дернув вниз и вверх нас обоих, я передумала, с силой схватившись за жилетку дарка. — Я лечу над пропастью, у меня чуть не остановилось сердце и я голая!

— Хочешь, я тоже буду голый? — иронично приподнял бровь он, и его огненные глаза сверкнули.

— Нет-нет, я не это… — едва успела начать говорить я.

— Поздно, — усмехнулся принц, когда из моих пальцев буквально в воздухе начала растворяться ткань.

Секунда-другая — и нити богатой одежды, расшитой золотом, просто исчезли, превратившись в пыль, что унеслась по ветру куда-то позади нас. А я теперь хваталась за горячие обнаженные плечи, за грудную клетку, гладкую, как шелк, и смуглую, как летняя ночь.

Громко сглотнув, я попыталась отвернуться, но оказалось, что громадный храм, который будто бы был невероятно высоко, уже прямо перед нами. Белоснежные стены отражали лунный свет, а большой купол был сделан из какого-то темного стекла, ограненного, словно драгоценный камень. На самой вершине храма на золотом шпиле блестело изображение солнца странного розово-красного цвета. Словно его покрасили жидким рубином, переходящим в кровь.

— А зачем мы прилетели сюда? — выдохнула я, едва Айден приземлился и наконец поставил меня на ноги.

Я думала, что удар о землю будет сильнее, но создавалось впечатление, что принц всю жизнь летал на своих “бабочкиных крылышках”, а вовсе не впервые сегодня.

— Неужели только для того, чтобы посмотреть на окрестности? — спросила я, разворачиваясь и неожиданно вглядываясь в даль.

Все слова в один миг пропали, настолько широка и удивительна была панорама, открывшаяся взгляду. Ради нее и впрямь стоило слетать сюда хотя бы и на огненных крыльях. Хотя бы и под страхом упасть.

Вот только принц вдруг проговорил:

— Вообще-то не только ради этого.

Он неторопливо подошел сзади, пока я смотрела вдаль, разглядывая тысячи огней, которыми горели дома далеко внизу, и громаду замка на самой вершине еще одной большой скалы кирпично-красного цвета. Что-то подсказывало мне, что это и есть Огненный Чертог, из которого мы прибыли сюда. По крайней мере, подобное название прекрасно подходило к замку, напоминающему вереницу острых каменных клыков из еще не до конца застывшей черно-огненной лавы.

Чертог располагался далеко-далеко слева, а впереди и справа виднелась темно-синяя линия ночного моря, в водах которого отражалась серебряная луна. Но и это еще не все. У самого горизонта, там, где угольное небо почти сливалось с такими же непроглядно-черными водами, сверкала бесконечность огоньков. Мелкая россыпь искр, которая говорила о том, что где-то там, за морем, есть еще один город…

— Внизу перед тобой Йенлавей, — тихо проговорил Айден, обхватывая меня за талию и прижимая к себе. Затем он шагнул к высоким белоснежным перилам, окружающим храм со всех сторон, и оперся о них, бесстрашно всматриваясь в ночную даль. Мне же было сильно не по себе, ведь под нашим небольшим балконом не было земли — лишь бесконечность обрыва. Впрочем, я не подавала виду, что трясусь как осиновый лист.

Ведь на самом деле внутри меня что-то клокотало, что-то бурлило в венах. Казалось, что прямо сейчас вместе с Айденом я стояла на вершине всего мира! Обнаженная и свободная. И казалось, что мир смотрит на нас в ответ, но смущения или стеснения уже не осталось, и это было удивительно и странно одновременно. Непривычно. Самое легкое дуновение ветерка теперь ощущалось сильно и ярко. Каждое прикосновение — к перилам, к плитам пола, к цветущим кустам вокруг — дарило нечто новое и неизведанное. Я внезапно почувствовала себя совсем другим человеком, частью всего этого мира, который был мне совсем незнаком. Я была лепестком, бризом... дикой птицей, вольной лететь туда, куда она захочет…

Ведь у птиц нет халата или тапочек. И они не думают о том, что выглядят при этом плохо. Впервые в жизни со мной происходило нечто подобное. Несмотря на то, что я была максимально уязвима, чувство первозданной свободы заполнило меня целиком.

А Айден стоял рядом и спокойно смотрел вдаль. Тоже лишенный одежды, лишь с одними громадными черно-огненными крыльями за спиной. И создавалось впечатление, будто для него это самое нормальное и обыденное состояние в жизни.

— Что такое Йенлавей? — переспросила я, стараясь в точности повторить непростое произношение.

Это слово казалось настолько чужеродным, что, проговаривая его вслух, я вспоминала, что с моих губ срываются буквы неизвестного языка. А я этого даже не замечала! Словно иномирная речь прочно въелась в мой мозг, настолько, что стала почти родной.

И все же я нет-нет да и задумывалась об этом странном факте. И, как оказалось чуть позже, о ней думал и Айден.

В тот момент принц перевел на меня задумчивый взгляд и, повернувшись вполоборота, начал рассказывать: