«Откуда бы мне знать, — подумалось мне, — если я из другого мира?!».

Я прикусила язык и отвела взгляд в сторону, потому что боялась сболтнуть что-нибудь лишнее. Возможно, узнав, что я — иномирянка, дракон решит…

Да почему моё внимание так сильно заострялось на том, что он сожрёт меня? Пока он не сделал этого, а если учитывать, что он — человек, заточенный в теле дракона, то вряд ли он будет заниматься каннибализмом и есть своих.

Теперь собственные страхи почудились мне сущим бредом, и я хохотнула.

Отёк на самом деле начал спадать, а от боли не осталось и следа. Как только расслабилась, на меня навалилась усталость. Веки потяжелели, наверное, от воздействия слюны дракона на организм. Мне нестерпимо захотелось спать, но уснуть на холодных камнях под сквозняком — это почти то же самое, что подписать себе смертельный приговор. От дракона исходил жар, и меня тянуло к нему, как мотылька к яркому пламени огня, язычки которого взмывали вверх.

Подняв своё кожистое крыло с длинными когтями на конце, зверь кивнул мне, давая знак, чтобы забиралась к нему, и я ухватилась за возможность согреться. Я подползла ближе, прижимаясь к горячему телу. Дракон накрыл меня своим крылом. Теплота и комфорт быстро сказались на моём измученном организме, и я заснула.

А с рассветом проснулась от того, что в камеру влетела куча королевских стражей. Они набросили на меня тёплое покрывало и начали кричать что-то о лекаре, а я пыталась высвободиться из дурмана сна и понять, что случилось. Где дракон?

Я обернулась в сторону окна и услышала свист, похожий на взмахи крыльев. С крыши посыпалась черепица. Они не увидели его, а я не успела поблагодарить спасителя за доброту…

И я решила, что непременно найду его снова, чтобы сказать спасибо. Самое важное, что я чувствовала.

7.4

***

Я до сих пор не мог поверить, что она слышала меня, понимала. Именно меня, а не то, чем я стал снаружи. Она разбирала человеческую речь сквозь рыки, рвущиеся из глотки. Даже в молчании! Умела ли она читать мысли? Иначе как объяснить это? Магией?

Но разве есть кто-то, кто наделен возможностью проникать в чужое сознание? Ни один из кланов, помнится, не обладал ментальной магией, только фактической: природной, трансформирующей или манипулирующей пространством. И ни один из священнослужителей, вошедших в орден при дворе отца, не катализировал магию. Эти глупцы, мнящие себя Богами, лишь читают, раскрывают знания древних, заключенные в артефактах. Словом, безделушки — драгоценные камни, стеклянные шары, амулеты и прочую мелочь. Лишь дурманят голову народу, страждущему получить Божье благословение для себя и своих близких.

Девчушка поежилась, и я, ведомый странным чувством, лёг рядом и накрыл ее крылом. Хотя бы это гнусное тело способно согреть. Поджечь было нечего. Кругом лишь голые каменные стены и свистящий, промозглый ветер. Ночью всегда резко холодало. Огонь, который я несколько раз изрыгал на камни, быстро гас, и я понимал, каково находиться человеку в этой башне. Это я не чувствовал холода, прячась за такой мощной бронёй, а вот она… Наверняка страдала…

Уснула девчонка быстро. Хоть она и дрожала, но даже во сне её окружала фиолетовая сияющая дымка — её магическая аура. В месте соприкосновения дымки с моим крылом появилось трепетное тепло, оно не обжигало, а больше напоминало ласковое прикосновение матери. Взгляд переместился к броши на груди девчонки — аметист раскрывался, а лозы с листьями оплетали ткань на платье своей хозяйки. Не опасно ли это было? Быть может, подарок от советников, который должен был убить её? Однако девушка не выглядела напуганной, напротив, она улыбалась, словно видела во сне что-то приятное и радостное.

Она назвалась Алисией, но не сказала фамилии… Могла ли она оказаться той самой Алисией? Я задумался. От девушки исходило совсем такое же тепло, как и от Первой магической леди, ставшей нашей с братьями наставницей. И Алисия очень сильно походила на неё. Может ли она оказаться дочерью Эллисон Лонгрейдс? Единственную дочь Лондгрейсов, прозванную пурпурной розой, пророчили мне в невесты… Внимательно разглядывая лицо девушки, я убедился, что она дочь моей наставницы. Именно с её помощью я мог бы выбраться из магической клетки замка, контролирующей мои перемещения как в облике человека, так и в облике дракона.

Пробудившись с рассветом, мне захотелось исчезнуть, чтобы она не увидела меня при свете дня и не испугалась. Алисия начала ворочаться, и я подумал, чтобы уйти, а звук приближающихся шагов и голосов лишь подтолкнул меня сделать это. По настроению идущих я понимал, что Алисии не угрожает опасность. Они были обеспокоены, но отнюдь не страхом перед драконьей сущностью. Они боялись наказания от своего правителя. Неужели мой брат хоть раз сделал что-то правильное в отношении женщины?