Эмоции буквально заклокотали в глотке, и место глубочайшего потрясения заняли досада и ярость.

Как Мэнди могла столько времени водить меня за нос? Как? И, главное, почему?!

В голове не укладывалось.

— Как тебя зовут, дитя, и из какого мира ты пришла сюда? — спросила Оливия, посмотрев на меня теперь уже чуточку добродушнее, чем минутой ранее.

Ее тон почему-то тотчас развеял мои эмоции, и я немного расслабилась.

— Меня зовут Алиса, и я не пришла сюда по доброй воле, — поправила я женщину. — Как вам уже сказали: меня призвали, и я хочу вернуться домой. Мой мир не наделён магией и более развит, чем этот. В моём мире никто не плетёт козни друг против друга… Точнее там действуют совершенно иными методами.

С кознями я, конечно, погорячилась, но из-за шока не смогла найти лучшие слова. Меня снова предали, хотя предательством поведение Мэнди нельзя было назвать в полной мере. Возможно, она боялась заводить со мной разговор на эту тему, чтобы никто посторонний не услышал. Я вспомнила, как в башне девушка сказала мне, что и у стен есть уши.

— Несмотря на то, что ты явилась сюда из другой вселенной, где нет магии, тебе прекрасно удалось слиться с телом и освоить дар моей дочери, — улыбнулась Эллисон. — Пыталась ли с тобой связаться сама Алисия?

Я отрицательно помотала головой, понимая, что добавить мне больше нечего. Я рассказала всё, что могла, и теперь должна была получить ответы на вопросы, тревожащие душу. Вот только в это мгновение примешались новые — я подпустила Родриха так близко к своему сердцу, или у нас с Алисией были одни чувства на двоих, и он покорил свою наречённую? Могло ли выйти подобный исход? Тогда моё возвращение домой существенно облегчалось.

Я снова покосилась на Мэнди, стоящую с опущенной головой. Эллисон подбоченилась, с укоризной глядя на меня, и тогда плотину прорвало. Я решила высказать ей всё, что думала на самом деле.

— Ваша дочь считала свою мать мёртвой! Вы не поддержали её и скрывали от неё куда больше, чем следовало! Вы хотя бы понимаете, что ей пришлось пережить? Она находилась под постоянным гнётом своей нерадивой мачехи и горделивой сестрицы. Смерть отца стала для Алисии последней каплей, окончательно разбив её сердце. Или он не погиб и скрывался где-то вместе с вами? — На мой вопрос Эллисон лишь широко распахнула глаза, словно не знала правды. Я заметила, как в её глазах появилась горечь, но она умело скрыла её, став ледяной леди. — Алисия была одна в целом мире, а вы даже не попытались связаться с дочерью! Вы знаете, что ваша дочь была влюблена в идиота, променявшего её светлые чувства на шипящую дешёвку, сводную сестрицу Алисии, ради золота? Вашу дочь продала мачеха, отправив во дворец за хорошее вознаграждение, и если бы я не смогла показать магию, Алисию бы отправили на гильотину. — Я тараторила без умолка, желая вывалить на женщину всё, что думала о ней и её инсценировке смерти. — Алисии стало бы намного легче, если бы хоть кто-то из близких находился рядом в такое сложное время. Возможно, она бы не сдалась, и я не оказалась бы в её теле. Знаете, мне не доставляет удовольствия нахождение в вашем мире, пусть порой наступали проблески, когда я начинала радоваться жизни. И я даже подумывала, что смогла бы освоиться здесь. Вот только всё это были минутные порывы, потому что я тоскую по дому!

Я вспомнила свой поцелуй с Родрихом и покраснела. Эллисон сделала шаг вперёд и обняла меня, хотя и знала, что я не её дочь. Возможно, она рассчитывала, что Алисия почувствует её присутствие и даст знак, что она жива, но я не ощутила ничего необычного.

— Тогда я не могла поступить иначе. Я должна была притвориться мёртвой, чтобы защитить не только свою семью, но и весь королевский род, который мог прерваться в тот же день, когда я якобы умерла. Я была вынуждена довериться своей дочери в надежде на то, что она справится со всем самостоятельно. О втором браке своего мужа, я ничего не знала. Как бы больно ни было, я пыталась держаться в стороне от своей семьи, чтобы не навлечь на них беду. Конечно, я была готова к такому повороту, но новости о мачехе и сестре крайне неожиданны для меня, как и весть о том, что мой супруг мёртв. Я была вынуждена отказаться от всего ради светлого будущего нашей страны… Ради того, чтобы остановить священнослужителей. Читала ли ты мой дневник?

Эллисон отстранилась и внимательно посмотрела на меня, но я поняла, что она общалась со мной так, как говорила бы в это мгновение с дочерью: она не желала мне зла, ее губы подрагивали, выдавая истинные эмоции, но голос, что удивительно, звучал ровно. Немного расслабившись, я пожала плечами.

— Мне дались не все страницы… Я прочла только самое начало, где вы писали о своих подозрениях, о покушении на кронпринца Родриха, и слова о том, что если я читаю эти строки, то вас уже нет в живых.