Голова нещадно гудела, музыка била по перепонкам, а раздражающие голоса только ухудшали мое состояние. Я чувствовала себя куклой, сломившейся под давлением рока.

— Ты прекрасна, как полная луна! — улыбнулся Фридрих, взяв меня за руку. — Нет, ты в сто раз лучше неё! Даже богиня Далиния не способна соревноваться с тобой в красоте!

Вот зачем он сравнил меня с полной луной? Я вспомнила своё свидание с Родрихом в полнолуние, и на глаза навернулись слёзы. Если бы он тогда не сказал о своих чувствах к Алисии, если бы он… Я осеклась, не позволяя себе думать, как могло всё сложиться при иных условиях, ведь так недолго сойти с ума. Прошлое неподвластно изменениям. Даже с помощью магии этого мира!

Услышав, что священник уже говорит свою заученную речь, отскакивающую от зубов, как таблица умножения, я со страхом посмотрела на Фридриха. Почему советник ещё не начал действовать? Почему медлил? И где, черт возьми, запропастилась мать Алисии? Успела ли она с приготовлениями, о которых твердила?

— Есть ли кто-то против брака Его Высочества принца Фридриха Бернандского и его избранницы миледи Алисии Лонгрейдс? — спросил священник, оглядев полный зал гостей.

— Я против! — Заверещала Амалия, вскочив на ноги. Сидящие рядом, судя по всему ее родители, пытались образумить дочь, но та с силой оттолкнула их. -Принц не должен был выбирать эту несчастную нищенку! Она ему не пара… Она не годится в королевы! — кричала Амалия, раздираемая рыданиями, и мне стало жаль её. Влюблённая в деньги Его Высочества и возможности, которые открыл бы перед ней статус королевы.

Родители девушки всё-таки подскочили на ноги и стали сбивчиво извиняться за слова дочери. Они выглядели испуганными, потому что Фридрих глядел в их сторону так, словно готов был превратить в горстку пепла, несмотря на то, что род Алисии считался уважаемым, насколько я помнила. Приложив немного усилий, отец Амалии буквально схватил дочь в охапку и выволок из зала, ещё раз попросив прощения за эмоции дочери, влюблённой в принца. Шеррол хихикала, будто бы слова Амалии могли как-то унизить меня. Я видела, что подданные Фридриха продолжали смотреть на меня с нескрываемым восхищением и не обратили внимания на шипение гадюки.

Всё походило на самую настоящую фальшь. На театр. На игру актеров, умело вжившихся в новые роли. Одна я ощущала себя отрешенной от настоящего. Возможно, я просто слишком устала, беспокоясь за Мэнди.

Я посмотрела на Фридриха, а затем на священника… Можно было попробовать внушить принцу, чтобы он сам отказался от свадьбы, заявил, что ему нужно ещё немного времени на размышления после высказываний Амалии, но я боялась, что этим воспользуется советник.

— Если никого против священного союза нет, — продолжил священник, вновь окидывая зал сосредоточенным взглядом, — то этот брак…

— Есть! — услышала я ледяной голос и резко обернулась в сторону, откуда он исходил.

В проходе между рядами, откуда ни возьмись, появился советник. Он стискивал зубы и сжимал руки в кулаки, с решимостью глядя на нас.

— Руфус? — удивился Фридрих появлению советника.

Я покосилась на принца и заметила ярость, ярко выраженную на лице. Он был зол на советника, вмешавшегося в свадьбу и подвергшего решение престолонаследника сомнениям.

— Ваше Высочество, простите меня. — Руфус упал на колени в нескольких метрах от нас, а я вцепилась в рукав принца и прижалась к нему. Страх затуманивал рассудок. — Ваша невеста — иномирянка. Вам нельзя заключать с ней брак. Она не может стать королевой или Первой магической леди, потому что она ненастоящая. Она пришла сюда, чтобы убить вас. Девчонка промыла вам мозги своей магией, внушила вам, чтобы вы думали, что влюблены в нее, но как только вы совершите этот опрометчивый поступок, она выполнит задуманное: убьёт вас. Возможно, уже в данную минуту её план начал воплощаться в реальность.

Заметив огромный огненный шар, появившийся из ниоткуда и направляющийся в сторону принца, я с силой оттолкнула его, а шар ударился о стену, но был слабоват для того, чтобы разрушить её, и осыпался на пол пеплом. Даже священнику едва удалось уклониться за пьедесталом.

Рухнув на Фридриха, потерявшего равновесие, я постаралась извиниться, а он схватил меня за запястье и посмотрел прямо в глаза.

— Это правда? Его слова, правда? Если нет, я прикажу казнить его, отрубить ему голову прямо сейчас! — во взгляде Фридриха плескалась надежда.

— Только часть… Я никогда не внушала вам любовь к себе и никогда не хотела убить! Но всё это неважно сейчас. Руфус и есть тот самый человек, который бросил меня в башню на съедение чудовищу, обитающему в стенах замка.

Пока мы с принцем говорили, в часовне поднялась самая настоящая суматоха. Люди шумели, разбрелись по залу, многие из них убегали из часовни, охваченные паникой, а Руфус приблизился к стражникам.