За окном светало и хорошо бы привести себя в порядок. Возле шкафа находилась неприметная дверь, скорее всего в ванную комнату. Я проверила и убедилась что права. Комнатка крохотная, но все что нужно там было – латунный умывальник, такая же ванная и унитаз. Отлично. Правда, оказалась что вода только холодная. Похоже о подогреве здесь не слышали. Или это такая монастырская аскеза? Но делать нечего, освежиться хотелось невыносимо. Поэтому залезла в ванну и включила воду.

Ах ты ж… Зато бодрит. Еще как бодрит!

Нашла флакон из цветного стекла с жидкостью, похожей на что-то среднее между мылом и шампунем и воспользовалась ею. Пахло вкусно, цветочками.

В шкафчике над умывальником стоял белый порошок, решила что зубной и вроде не ошиблась.

Какое же наслаждение помыться после суток лежания в постели! Особенно холодной водой. Действует мощнее чашки крепкого кофе.

Я вернулась в комнату, заглянула в шкаф и нашла там три одинаково-серых ученических платья, такие же носила Мелинда. Оделась, обула черные невзрачные тканевые туфли, и, подражая подруге, заплела косу перевязав ее лентой.

Когда в дверь тихо постучали я уже собралась. Это была Мелинда:

- Не спишь? Настоятельница попросила разбудить тебя и провести на завтрак. Если лучше себя чувствуешь.

Согласно кивнула.

- Как я рада! Всем просто не терпится тебя увидеть!

Мы вышли из дома и яркий свет ударил в глаза. Это же надо всего за сутки отвыкнуть от солнца... Хотя и само светило было необычным, раза в два больше нашего, имело едва заметный розовый оттенок, и передавало его свету. Даже блики на поверхности озера имели этот слабо-розовый отсвет.

Крыльев носа коснулось благоухание цветущего вишневого сада, такое сладкое и легкое что хотелось вдыхать и вдыхать его… Я не могла надышаться. Глаза закрылись сами собой. Казалась, что аромат заполнил не только легкие, но и мягко прокатился дальше по телу, пропитывая меня всю, каждую клеточку.

А чуть дальше цвели яблоневые деревья… Поздняя весна буяла красками, цветами, запахами и заливистым пением птиц. Райское место…

Мелинда озадаченно смотрела на мои ахи-вздохи, блаженную улыбку и кружения вокруг себя и выдала:

- Ты такая чудная сегодня…

Пришлось возвращаться к подруге, хотя душа моя продолжала парить рядом. Мелинда не дала долго наслаждаться этим майским чудом и потянула дальше по территории монастыря.

Мы прошли мимо высокого белокаменного храма с разноцветными витражными окнами. Он стоял посреди небольшого холма, и от него как лучи расходились дорожки и клумбы. А чуть дальше начинались постройки и сады.

Мелинда привела меня в монастырскую трапезную, в которой находились десятка два девушек, тоже скромно одетых и причесанных.

Что тут началось! Девчонки повскакивали со своих мест и кинулись ко мне. Все радостно говорили, обнимали. Поднялся невообразимый шум и гам, в котором сложно было что-то понять. Недалеко я видела пожилых монашек, но они только понимающе улыбались и не спешили прекращать этот бедлам. Тогда поняла, что Эвелин здесь искренне любят. Сколько положительных эмоций обрушилось на меня! Словно я рок-звезда, а вокруг фанаты, фанаты…

Думаю, Эвелин хороший человек, ведь просто невозможно так притворяться.

Когда все немного успокоились, меня усадили за стол, и веселая болтовня продолжала питать мое любопытство. Я еле успевала запоминать имена девочек и новости последних дней. Повезло, что память у меня отличная!

После завтрака ко мне подошел граф де Ларуа и справился о самочувствии. Я кивала и старательно показывала что чувствую себя замечательно, после чего он попросил собрать вещи так как скоро выезжаем.

Мелинда кинулась помогать и через каких-то полчаса сундук был собран. Вещей у Эвелин было не много: серые ученические платья, одно простенькое синее и такое же темно-бордовое. Я переоделась в синее. Еще нашлось три пары одинаковых черных туфель, сапоги, нижнее белье, плащ ну и по мелочи – расчески, заколки. Несколько книжек.

Я покосилась на название одной из них и с облегчением вздохнула – не только местную речь понимаю, но и читать могу. Это радует.

Потом дружная монастырская компания провела меня и мага к уже ожидавшей черной деревянной карете, украшенной золотыми вензелями и запряженной четверкой разномастных лошадей. Опять начались объятия, слезы на глазах. Улыбаясь и кивая я прощалась с девушками и слушала напутствия монашек.

Но в конце концов все это закончилось, мы удобно расположились на обитых красным бархатом сидениях, и карета тронулась.

Хорошо бы по дороге узнать что-то новое. И дядя не разочаровал:

- Надеюсь, Эвелин, ты не в обиде за поспешный отъезд? – граф вопросительно посмотрел в глаза.

Я принялась убеждать его жестами что все в порядке. Он продолжил:

– Понимаю, что ты еще не восстановилась, но преступников, к сожалению, не удалось найти. В нашем родовом замке ты будешь под большей защитой. Я и твой жених позаботимся об этом!